Он не мог видеть все, что случилось снаружи в тот момент. В воспоминании был лишь образ Пастыря бросающего какой-то энергетический конструкт прямо в эпицентр.
«Уж не его ли уши торчат в этом исходе?» — мысленно задался он вопросом.
— И что дальше? — задал Игнат наводящий вопрос.
— Так вот. Там много военных стало мутантами, — продолжила девушка, не удержав злорадных ноток. — Теперь они, как мы, а то и похуже.
«Ну да, — отметил хаосит. — После такого им пришлось мириться с мутантами».
Властьимущие знали о предстоящей войне. В таких условиях внутренние конфликты были смертельны. В кои-то веки страны Европы и Америки начали проводить общую политику.
— Ладно, — произнес он. — Спасибо за рассказ.
Он дал понять, что девушка может идти, но неожиданно та решила сама проявить любопытство. Похоже, его попытки раскрепостить ее сработали.
— А вы тот самый Холод, да? — спросила он.
Игнат удивился что его «росталантовское» прошлое помнят.
— Он самый, — произнес Игнат. — А что?
— А вы… — девушка замолчала, не решаясь продолжить. — Теперь с нами?
— В смысле? — не понял было Игнат, но осекся. — Черт его знает. Видишь, только в себя пришел.
— А говорят, — Оксана взяла заговорщицкий тон. — Вы личный ученик нашего лидера.
— Личный ученик, говоришь, — хмыкнул Игнат. — Знаешь что, найди-ка мне ножницы.
— Хорошо, — девушка явно забеспокоилась, что сказала что-то не то, но Игнату было уже не до нее.
Получив желаемое, хаосит быстро ее выпроводил. Голод он уже утолил, сейчас хаосита беспокоило другое. Мужчина еще раз пощупал лицо, но, кажется, там было все нормально.
«Если не посинел, бля», — подумал он, сам не понимая, шутит или нет.
Несмотря на прошедшее время, он все еще держался за свою человечность. Беспокойство из-за мутации терзало его: не всякое изменение позволит жить среди людей. А Игнат хоть и считал себя одиночкой, но не мизантропом. Да и все еще продолжал нуждаться в благах цивилизации.
Взяв в руки ножницы, он начал потихоньку срезать перевязочный материал. Поначалу шло легко, но нижние слои бинтов успели присохнуть. Отрывать их было неприятно. Благо, раны уже затянулись.