«Одна эта штука окупает мои приключения под Кремлем», — подумал Игнат.
Он с отцовской нежностью посмотрел на светящуюся молочного цвета сферу. Именно о подобном артефакте упоминала Ведающая.
У Игната был
Впереди предстояла война. Нужно было поднимать уровень всех Даров, а значит, риск психоза увеличивался. Поэтому
«Как бы не словить побочный эффект — подумал Игнат. — Может, Пастырь подскажет, как правильно ее применить?».
Последняя мысль невольно вернула его к разговору с этим существом. На первый взгляд, помогать ему было выгодно и Игнату. Если Пастырь не лгал, то поражение в войне обернется либо гибелью, либо очень тяжкими последствиями.
«Слишком уж гладко он стелет», — нахмурился хаосит.
Хуже было то, что он сам нуждался в помощи ксеноса. Игнату был необходим наставник, способный направить его развитие. Пастырь мог бы разъяснить ему многие моменты.
«Жаль, к Ведающей не обратиться, — подумал хаосит. — Это уже вне ее компетенции».
Инсектоиды делали ставку на развитие однотипных воинов. Игнат ушел слишком далеко в развитии, чтобы Ведающая могла как-то помочь. Пастырь же как раз знал намного больше.
Хаосит еще раз утолил жажду и откинулся на матрас. Просто лежать не хотелось, но тело все еще имело серьезные энергетические повреждения. Игнат опасался даже прикоснуться к источнику Хаоса.
Невольно взгляд наткнулся на футляр, где в центральном отделе хранился ментально-энергетический фрагмент.
«А почему бы и нет? — подумал он. — Мозги-то у меня в порядке».
Он поудобнее устроился на матрасе и достал из футляра светящийся огонек. Приложив его к виску, Игнат тут же ощутил, как в разум вторглась чужая энергия. Взяв ее под контроль, он начал потихоньку поглощать добычу. В отличие от первого раза, он уже мог регулировать процесс поглощения.
Словно виртуальная реальность, разум поглотили чужие воспоминания. Игнат увидел мир полный острых скал и глубоких каньонов, испытал чужие эмоции и чувства, такие как голод, ярость и азарт охотника.
Монстр, чьи воспоминания он видел, не был полностью разумным. Его восприятие мира было абсолютно чуждым для человека, а потому не смешивалось с собственным.
Игнат «пролистал» уже много образов кровавой охоты и боев, когда наткнулся на любопытный эпизод. В нем существо упало в расщелину и провалилось в пламя. Однако вместо смерти оно переродилось, став тем самым Драконом.
«Вот! — сконцентрировался на нужном отрезке Игнат. — Именно это мне и надо!».
В отличие от воспоминаний с аспектом льда, имевшим четкую школу, монстр работал с огнем на одних инстинктах. С одной стороны, такой подход давал меньше информации. С другой — он был ближе к Игнату.