— Вы хотите сказать, что кража денег из сейфа и исчезновение картин — дело рук Жака Матье? — спросил Меркурьев.

— Деньги? Я не знаю, сколько денег было в сейфе. А картины действительно пропали — всё обшарили. Еще вечером висели, а утром смотрим — пустые рамы. Сразу все подумали на Франсуа, его комнату обыскали и ничего не нашли. Вроде и вынести он не мог, потому что из дома ночью не выходил, а на следующий день его посадили под домашний арест. Так он и просидел под домашним арестом до самой смерти отца, а потом Жак его выгнал.

«Интересная история, — подумала я. — Или картины Франсуа не успел вынести, и они до сих пор в доме, или вор кто-то другой. Кто? Жак сам у себя воровать не стал бы. Прислуга тоже побоялась бы. К тому же столько времени прошло. Уже давно где-нибудь да всплыли».

Степа, прочитав мои мысли, спросила у Эммы.

— А здесь всегда был отель?

— Нет, дом был переделан в отель уже после смерти отца месье Жака. Верхний этаж был полностью перепланирован. Нижний лишь частично. Не тронут был только подвал.

Террье не понравилось, что Степа постоянно лезет к Эмме с вопросами, и он сделал ей замечание. Та пообещала вести себя тихо и даже отступила на шаг назад. Впрочем, уже через три минуты она стояла на прежнем месте, правда, переводить стала чуть-чуть тише.

— И так, мадам Дюпон, вам стало обидно, что все имущество господина Матье должно было достаться его русской жене? — продолжил допрос полицейский. — И вы решили ее извести?

Эмма отвела глаза в сторону.

— Вы сами пришли к такому решению? Или, может, вас кто-то к этому подтолкнул?

Ответа не последовало.

— Ваш муж знал о вашем замысле?

— Нет, — слишком быстро ответила она.

Я подумала, что вряд ли она стала бы его выгораживать. Насколько я поняла, сын у нее был на первом месте. Возможно, и Франсуа она тоже любила, если не избавилась от ребенка и не заявила об изнасиловании.

— А вы знали, что передозировка данного препарата может привести к смерти? Что, собственно, и произошло с мадам Ириной. От нее вы ведь тоже решили избавиться.

— Я не знала, что этим лекарством можно убить человека. Им же лечат! Я только хотела, чтобы всем было хорошо. Мадам Ирина в последнее время была очень спокойна. Ей и наследства никакого не нужно было. У меня не было умысла ее убивать!

— С трудом верится. Отравы на нее вы не пожалели и, чтобы запутать следы, подбросили покойной таблетки постояльца.

— Может, он ей сам дал!

— Тогда на коробочке остались бы отпечатки пальцев мадам Ирины. А их не было. Значит, коробку подбросили.

— Моих отпечатков там тоже нет, — возмутилась Эмма.