Пустота. Это была та самая пустота, которая снилась ей, когда «мерседес» полетел в пропасть.

Пустота, в которой она никогда не увидит Ники.

И Ричарда тоже.

Вообще никого не увидит.

Она почувствовала приступ ужаса. Конец уже близок.

Полчаса – вот все, что есть у человека, подмятого лавиной. После этого его даже и искать перестают, считая мертвым.

Где она находилась? Сколько метров пролетела? Насколько глубоко засыпана снегом?

Она чувствовала вокруг себя холод.

И тишину.

Это смерть.

Сэм попыталась пошевелиться еще раз. Правая рука двигалась, но что-то держало ее.

Ремешок лыжной палки. Она поворочала рукой, освободила ее. Смогла прикоснуться к лицу. Провела пальцами по лбу, носу, рту. «Это я. Я жива». Потрогала щеку. Щеку жгло и саднило.

«Как я лежу: где верх, где низ?»

В прошлом они часто разговаривали о лавинах. Шутили по этому поводу. Обсуждали, что нужно делать в таких ситуациях. Говорили, что от страха люди мочатся под себя, и именно так – по запаху – их и находят собаки.

Случился ли подобный конфуз и с ней тоже?

Как это неловко. Если тебя находят в таком виде…

И тут Сэм вспомнила, что нужно плюнуть. Если плевок упадет тебе на лицо, это значит, что ты лежишь на спине. Она попробовала. Влажные капельки слюны упали ей на лоб.

– Помогите! – закричала она. – Я здесь! Я здесь!

Но крик звучал глухо, и она поняла, что ее голос не может вырваться за пределы этого снежного склепа.

«Во всяком случае, я в сознании, – подумала она. – По крайней мере, я не вырубилась, и мне позволено умереть в сознании».