Воцарилось молчание.

— Я знал, что ты это скажешь, — снова заговорил Агдар, и в голосе его сквозило презрение. — Знал что вы ещё боитесь: и ты, и Король, и все остальные. Поэтому я принёс кое-что. Увидев эту вещь, вы не сможете меня прогнать. Вот. Возьми это и позаботься о том, чтобы Король принял меня завтра.

Он положил свёрток на алтарь и развернул тряпьё, в которое была завернута неведомая вещь. От возмущения его действиями (прикасаться к алтарю может только Хранитель), у Готара перехватило дыхание, но тут он понял, что видит перед собой. Он узнал бы его, даже ощупав с закрытыми глазами. Это был молот Дравлина, вне всяческих сомнений, реликвия, утраченная тысячелетие назад.

— Где ты добыл его? — дрожащим голосом прошептал Хранитель.

— Там, где меня уже нет, — ответил Агдар и направился к выходу.

Готар, благоговейно прикоснувшись к рукояти, покрытой древними письменами, почувствовал, как слёзы счастья бегут по его щекам.

— Он его сын, — прошептал главный Хранитель. — Только его сын мог вернуть его молот. Мы спасены.

Hа следующий день Тамил решимости драться не утратил. Правда, на ту площадь, где выступал Селлар Великолепный, он уже не рвался, и они с Айлен направились в другой район, подальше от центра.

Он мечтал покорить Дартон с тех пор, как услышал о славе этого города. Везде, где ему доводилось бывать, из драк он выходил победителем. Даже теперь, побеждённый Селларом, Тамил надеялся, что это лишь случайность. Ему казалось, он извлёк уроки и теперь зацепить его будет нечем. Тамил был очень силён, хотя с виду этого сказать было нельзя он выглядел как обычный парень, пошире, конечно, в плечах, чем другие, но не более того. Сила его была не видна, и от этого делалась ещё удивительнее. Кроме того, парень был очень вынослив и долго мог терпеть боль. Hи разу ещё он не взвыл от боли во время поединка и очень этим гордился.

Айлен, следуя за Тамилом по всё более грязным, по мере того как они удалялись от центра, улицам, неприязненно оглядывалась по сторонам, однако же молчала.

Они остановились около довольно массивного двухэтажного здания, страшного на вид. Дом был чрезвычайно ветхим и покосившимся. Судя по всему, внутри был трактир: над дверью висела какая-то замызганная вывеска. Тамил колебался, зайти внутрь, или нет.

— Давай лучше обойдём, — сказал он девушке.

— Зачем? — раздражённо спросила Айлен. Тамил будто бы не слышал.

Они обогнули дом и увидели лестницу чёрного хода. Ступеньки вели в подвал. Из-за двери раздавался гул нескольких десятков возбуждённых голосов. Тамил сделал было шаг к двери, но остановился и оглянулся на девушку.

— Айлен, послушай… Возвращайся, а? Я не должен был тебя сюда приводить. Да, правда, тебе тут не место, — проговорил он серьёзно и убеждённо.

— А-а, небось понял, что это может плохо кончиться! — воскликнула Айлен. — В таких местах перед тобой расшаркиваться не станут.

— Да. Так что… возвращайся.

— Извини, — сказала Айлен. — Hо ты мне не хозяин. Захочу — уйду, а сейчас — не хочу.

— Hа тебя могут косо посмотреть…

— Как посмотрят, так и перестанут! Пошли, мне тоже интересно! — и она спустилась по ступенькам и распахнула дверь.