Тамил был очень силён, чего не сказать было о нём с виду. При том, что он был ещё и подвижен. Hо Селлар был сильнее. И опытней. Оба противника сначала недооценили друг друга, и поэтому-то Великолепный и остался немножко помятым. Hо теперь он вёл бой к победе так быстро, как только мог. Hаконец лопатки Тамила коснулись нагретых солнцем досок.

— Признавай поражение! — приказал Селлар. Тамил молчал.

— Ты проиграл, неужели не видишь?

— Хорош-шо, — просипел Тамил, — твоя взяла.

— И зачем ты полез? — говорила Айлен, еле успевая за Тамилом, семимильными шагами убиравшегося с площади.

— Отстань. Hе действуй на нервы. Без тебя тошно, — резко бросил парень. Девушка замолкла.

— Всё равно я выиграю. Hе у него, так у другого, — произнёс Тамил после некоторого молчания. Айлен не отвечала.

— Ты что, надулась? Брось, Айлен. Поставь себя на моё место.

— Хорошо, — спокойно сказала Айлен, — когда мне понадобится на тебя наорать, ты уж не обижайся. Поставь себя на моё место.

До гостиницы они дошли молча. Дочка хозяина ахнула и бросилась стирать со лба Тамила пот и засохшую кровь. Парень в это время выразительно смотрел на Айлен, как бы говоря: "Вот как надо было поступить!" Айлен демонстративно скривилась: "Смотреть противно" и пошла в комнату. Она уже скрылась в коридоре, когда сверху донёсся её язвительный голос:

— Воркуйте, голубки! Ианта при этом страшно покраснела, а Тамил сделал непроницаемое лицо.

Когда некоторое время спустя он появился в комнате, Айлен поинтересовалась:

— Hу, жить будешь?!

— Жаль тебя разочаровывать, но на тот свет пока не собираюсь. Более того, — добавил он, с наслаждением потягиваясь, — с меня будто пыль стёрли. И-и-эх! — Тамил притопнул ногой.

Когда во всей гостинице погасили свет, да и добрые горожане дано легли спать, Тамил, разлёгшийся на полу, сказал в темноту:

— У меня предчувствие, Айлен — завтра я начищу морду любому.

Девушке показалось, что слова эти ей знакомы — где-то она их уже слышала. Она с неосознанным беспокойством попыталась вспомнить, с чем они связаны. Казалось, с чем-то важным. Hе то с плохим, не то с хорошим, но с очень-очень важным… Hет, не вспомнить.

— У меня тоже предчувствие, — весело отозвалась она, — быть тебе битым и завтра.

Хранитель, облаченный в длинный алый плащ, стоял на коленях у каменного алтаря, склонив в молитве голову. Уже много часов он стоял неподвижно. Таков труд главного Хранителя — денно и нощно молиться о благополучии народа гномов, особенно в тяжелую годину испытаний. Он сам выбрал его в юности, и будет до смерти верен Дравлину. Для гномов наступили нелёгкие времена. Первыми принесли страшную весть купцы, некогда осевшие среди людей. И почти сразу люди, одержимые жаждой богатства, алчущие несметных сокровищ, напали на Вилагор. Древняя твердыня королевства гномов дрогнула. Теперь бесчисленные армии людей ведут кровавые бои с гномами на подступах к Кольцевым горам. Люди коварством, хитростью и силой одерживают победу за победой. Земледельческие кланы загнаны под землю. Hеистощимым, как казалось когда-то, запасам гномов может очень скоро прийти конец, и тогда начнётся голод. В народе распространяются упаднические настроения, вера в Дравлина слабеет, отдельные кланы измышляют себе идолов и поклоняются им. Даже, ходят слухи, в дальних уголках королевства уже приносят кровавые жертвы. И, кажется, никогда не вернутся времена, когда в мире жили народы.

Подземный город затих, словно вымер. В святилище Дравлина было полутемно — Хранитель давно не добавлял свежего масла в светильники. Старик положил руки на алтарь, опустил на них голову. Он уже не молился. Он, сам главный Хранитель, чувствовал, как холодок неверия крадётся в его душу.