К счастью, это было интересно Маккензи.

– Что еще за привидения? Вы вообще о чем?

Мод скорчила раздраженную гримасу. Она явно предпочла бы, чтобы вопрос задала Сунна.

– Привидения у нас на чердаке. Об этом писали в газете.

– Да кто их читает, эти газеты, – сказала Сунна, как будто перед Мод не была разложена газета.

– Масса людей читает газеты, иначе никто бы не стал их издавать, – сказала Мод, похлопав по столу раскрытой ладонью. – Вот я, например, читаю газеты. Поэтому и знаю о призраках.

– Почему же эти… призраки… – Маккензи запнулась. – С чего бы газете?..

– Когда умерла тетка хозяина, о ней была небольшая заметка – вернее, о доме и ее семье. Ее отец служил в частях королевской конной полиции, покойный муж был художником, а их дом – наш дом – один из старейших в городе. Он внесен в список объектов культурного наследия. Там было что-то о том, что в доме предположительно водятся привидения – вроде бы на чердаке произошло двойное самоубийство. Я их еще не слышала. Странно, что они дали о себе знать тебе первой, Сунна. Ты знаешь, что это значит. Ничего хорошего. – Довольная собой, Мод откинулась на спинку стула и смахнула со стола воображаемые крошки.

Нет, Сунна не знала, что это значит. Она смотрела на Мод круглыми глазами.

– Так, может быть, это привидения забрали вашу китайскую еду и сыр?

Мод передернула плечами.

– Шути, сколько влезет, мне все равно. Можешь не верить мне на слово. Какая разница, веришь ты или нет. Но меня ты не можешь винить за этот шум. Я ложусь спать в девять. Все, что у меня есть, – это честерфилд, стол и стулья. И меня вполне устраивает то, как они стоят, к тому же я слишком слабосильна, чтобы их двигать. Если услышишь шум сверху, можешь быть уверена: это не я.

– Хорошо… – сказала Сунна. Она не боялась призраков на чердаке; гораздо больше ее тревожило, что над ней живет Мод.

В пять часов, когда бариста отключили светящуюся вывеску «Открыто», Сунна вытянула руки назад.

– Ладно. С меня хватит.

Маккензи нахмурилась.

– Хм? Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что мне более чем достаточно. Я потратила здесь уйму времени и теперь думаю, что, если Бретт придет, пусть приходит. Я выделила ей окно, и теперь оно официально закрыто – нет, я в порядке, – решительно сказала Сунна, почувствовав, что от этой мысли у нее закружилась голова. – Мне это не нужно. Она мне не нужна. И я в полном порядке.

– Нет, как вам это нравится? – сказала Мод, как будто не услышавшая ни слова из заявления Сунны. – Художественная галерея опубликовала информацию об угрозе взрыва. У полиции есть подозреваемый! Тьфу на них. Это все, что они написали. Целая бесполезная статья только для того, чтобы сказать, что они кого-то подозревают. Пишут, что уборщика. А мне от этого ни холодно ни жарко. Имени не называют – странноватая этика для такого маленького городка. Не назвать имени, но сообщить, кто это, а потом притвориться такими правильными: мы не называем имен! – Не переставая говорить, Мод все ниже наклонялась над газетой. – И вообще, зачем угрожать бомбой своим… – хотя нет, в этом как раз есть смысл! Он, вероятно, ненавидел босса или кого-то из сотрудников. Или просто хотел немного передохнуть… О, наверное, он был там в кого-то влюблен, а его ухаживания отвергли…

– Прошу прощения, леди? – Бариста виновато улыбнулась, но ее товарки за стойкой смотрели на них сердито. – Боюсь, мы закрываемся…