Мод самодовольно кивнула Сунне.

– Он мог, – сказала Мод офицеру. – Потому что наборы покойника продаются. В Маниле.

– Вполне возможно, – сказал офицер с несколько обеспокоенным видом. – Существует довольно большой подпольный рынок… ну, всяких безумных штук. Множество способов инсценировать собственную смерть.

– Понятно, – нетерпеливо сказал Ларри. – Продолжайте.

– Ну вот, он переехал на чердак, а ваша тетя продолжала жить в доме, как раньше. Пыталась продать его работы, но ничего не вышло. Поэтому они придумали устроить партизанскую художественную выставку. Совершить подкоп под здание и выставить его работы в пустой галерее. Последний шанс на славу и богатство – ваш кузен Джим тоже был в этом замешан. Тетя завещала ему довольно много работ; он собирался продать картины и разделить с ними деньги, после чего все они намеревались «уйти на покой» и уехать, – офицер вытащил блокнот и прочитал: – «Куда-нибудь, где жарко, но не до умопомрачения, и уж попросторнее, чем на этом чердаке».

– Из-за твоей тетки, – объявила Мод, – меня чуть не арестовали. Она надела мою шляпу, взяла мою кредитку и отправилась покупать одноразовый телефон. Она звонила с нашего чердака, так что на их компьютере все выглядело так, как будто звонила я. Мне сильно повезло, что, когда полиция приехала меня арестовывать, твоя тетушка оказалась здесь, и что у нее все еще были моя шляпа, моя кредитка и сотовый телефон, который они считали моим. – Она многозначительно оглядела всю их небольшую группу. – А он вовсе не мой, – добавила Мод.

– Но вы говорите, что их пятеро, – сказал Ларри. Он был расстроен. Очень расстроен. Он был спокойным парнем и никогда не лез на рожон. А теперь у него будет куча неприятностей. Хорошо бы поджечь этот дом и смотаться отсюда, хотя тогда уж точно неприятностей не оберешься. Его характер и вполовину не был таким панковским, как ему хотелось. – Вы сказали: пять. Пять человек. На чердаке… – Он ныл, как старушка в супермаркете, перед которой кто-то влез без очереди.

– Да, именно так, – подтвердил офицер. – Мы во всем разбираемся. На данный момент могу сказать одно: в этом доме, в основном на чердаке, около десяти лет жили пять человек, включая ваших тетю и дядю. У них там была полностью обставленная квартира. Со всеми удобствами. Ваш дядя переехал первым. У него был друг, печально известный грабитель банков из Альберты, который в какой-то момент тоже переехал туда. Вместе с женой. А потом еще один его приятель из Штатов. Не уверен, что все они инсценировали свою смерть, но вполне возможно. Пока не знаю. А потом, когда они решили, что прошло достаточно времени, к ним присоединилась и ваша тетка. – Офицер благоговейно поднял глаза, как будто имел в виду небеса, а не чердак.

– А почему их арестовывают? Разве это преступление – инсценировать собственную смерть?

– Ну, вообще-то нет. Есть некоторые способы это сделать, которые, как ни странно, не считаются незаконными. Но все же это необходимо расследовать, потому что есть и другие способы, очень даже незаконные. Так или иначе, нелегальное проживание – это незаконно.

– Нелегальное проживание в собственном доме?

Офицер непонимающе уставился на Ларри.

– Потому что, – сказал Ларри, – если оба владельца этого дома живы, то это не мой дом, верно?

– Боюсь, что нет, – сказал офицер, но затем прищелкнул языком и нахмурился. – Вообще-то… Не знаю, может быть, так оно и есть. Никогда раньше не видел, как кто-то воскресает из мертвых, чтобы вернуть себе завещанное кому-то имущество. А тут как раз такой случай.

Ларри вытащил связку ключей. Он снял ключ от дома и протянул его офицеру.

– Что ж, я избавлю всех от лишних хлопот, – сказал Ларри. – Бороться я не намерен. Просто отдайте это тетушке Ребекке. – Он поднял обе руки вверх и начал пятиться прочь от группы. – Скажите ей, что я уже попрощался. И с ней, и с дядей Гарнетом. На их похоронах. Похороны существуют для того, чтобы прощаться. Сказать «прощай», и все. После этого уже не здороваются. – Он провел рукой по голой коже на голове. – Ладно, мне пора… пойду… закончу… стрижку.

Он кивнул жильцам – своим? тетиным? – и двинулся обратно к своему автомобилю, стараясь не заглядывать в патрульные машины.

Дом возвращается к хозяину

Сунна

– Ну, и что ты об этом думаешь? – Маккензи сидела на бровке тротуара и смотрела на дом. Теперь он был полностью освобожден от призраков, но от этого стал только еще страшнее. Он обманул их доверие – что еще могло там скрываться? Легко было представить, что занавески шевелятся, что, куда бы она ни посмотрела, что-то только что «там было».