– Спасибо. Я постараюсь не отнять у вас много времени. Это просто формальность.

Формальность! Я счел это хорошим знаком. Если бы он явился сюда с предположением, что мы с женой состряпали схему, чтобы обмануть его компанию, разговор занял бы гораздо больше времени. Он был бы не просто формальностью.

Я мысленно заклинал Стефани не появляться, пусть занимается, чем там обычно занимается на кухне Мама-Кэп. Но не лезть в чужие дела было выше ее возможностей. Стефани возникла в дверном проеме, одетая в джинсы, старый свитер и толстые носки, которые неприятно шуркнули, когда она вошла в гостиную. Как бы я хотел сказать: “Мистер Прейджер, это Стефани, наша няня”. Кто знает, как бы тогда развивались события.

Вместо этого я сказал еще одно самое худшее:

– Мистер Прейджер, это Стефани. Подруга моей покойной жены.

– Понятно. – Прейджер оглядел ее с головы до ног. – Рад знакомству. – Они пожали друг другу руки.

– Мистер Прейджер – сотрудник страховой компании.

– Какой страховой компании? – спросила Стефани.

Блестяще, подумал я. Возможно, IQ на несколько пунктов выше, чем я ей давал.

– У нас с Эмили была страховка, – пояснил я.

– Правда? – сказала Стефани. – Я и понятия не имела.

– Уточню – страховка на два миллиона долларов, – заметил мистер Прейджер.

– А, погодите, все верно, – сказала Стефани. – Я писала об этом в своем блоге.

Она подыграла мне на случай, если мистер Прейджер читает ее блог. Что следовало бы делать мне все это время.

Стефани шлепнулась на диван, я сел рядом, но не слишком близко. Диван Эмили был огромный. Места – полно. Прейджер поместился на краешке кресла со спинкой, перетекающей в подлокотники.

Стефани предложила ему кофе, чая, воды. Мистер Пейджер вежливо отклонил все предложенное. Он сказал:

– Я уверен, вы понимаете, что все люди разные. Люди делают то или иное, у них разные причины делать то или иное. Очень редко мы понимаем, что именно человек сделал или почему он это сделал. Хотя вы могли бы сказать, что это моя работа. Понимать людей. Такие дела.

– Мистер Прейджер… – начал я.

– Да-да. Ваша покойная жена. Я все думал, как бы это сформулировать, чтобы по возможности не расстраивать вас. Но мне ничего не остается, кроме как сказать вам все, как есть.

– Сказать что? – Я не мог подавить нетерпения.