– Ее телефон и ее адрес, – сказала я. – Могу продиктовать, даже не заглядывая в записную книжку. А если вам нужно больше информации о ее отношениях с моим мужем, могу дать ссылку на ее блог. По моим ощущениям, сейчас Шон ее уже бросил, но мне это больше не интересно, как вы понимаете.

Полицейские это понимали. Они все записали. Взяли Стефани на заметку.

А я как раз вспомнила еще кое-что, что говорили мне покерные чемпионы о “рыбе”. Вы знаете, что “рыбе” конец, но не знаете когда. Не знаете, какая рука схватит “рыбу” и выбросит ее, бьющую хвостом и разевающую рот, на сушу.

Будь эти полицейские не такими некомпетентными, не такими неуклюжими – они арестовали бы меня на месте, по подозрению. Или хотя бы попросили разрешения задать мне еще несколько вопросов. Вместо этого они ушли – полагаю, возбудившись по поводу Стефани, – вежливо попросив меня не уезжать слишком далеко. Я пообещала, что не уеду.

После их ухода я немного выждала. Сделала несколько глубоких вдохов, чтобы прочистить мозги. Потом пошла в комнату Ники, собрала кое-какие его вещи и начала паковаться. Настало время уезжать. Настало время для Ники и для меня отправиться на закат, на восход – куда угодно. Вырваться за ограду. Сделаем перерыв, посмотрим, что будет дальше.

Я взяла паспорт Ники и – на всякий случай – оба своих, фальшивый и настоящий. Может, навестим Шона на пару дней. А скорее всего – нет.

Я ждала этого. Планировала. Готовилась к чему-то подобному, готовилась долго. Можно сказать – всю жизнь.

Впервые в жизни я настолько ничего не боялась. Я чувствовала себя юной, воодушевленной, отважной.

Какое счастье – чувствовать себя живой.

Примечания