Теперь палатка Синта, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать шатром, стояла на вершине холма. Весь лагерь правительственной армии отсюда был как на ладони. Сидя на бочке рядом с палаткой, сир Лукас смотрел на королевский лагерь. Сильно выделялось два шатра, один который Лукас окрестил про себя, бродячим цирком, был шатром маленького Короля. Вокруг этого шатра, размером с небольшой замок теснились другие такие же вычурные шатры, поменьше принадлежавшие его свите. Они были таких же ярких кричащих расцветок, Синту они казались разноцветными кляксами. Шатёр канцлера Рибона огромный, чуть меньше королевского, чёрный с золотом, был похож на небольшую церковь. Синт перевёл взгляд за реку. В лагере восставших не было заметно особого движения и это неприятно кольнуло Синта в самое сердце. «С самого начала надо было размещать лагерь на холмах!» — подумал он с раздражением. Он говорил об этом Королю, но тот его не послушал. Теперь, когда сир Лукас перенёс свой лагерь на холм, ему донёс верный человек из свиты маленького Короля, что Люциус взбесился, избил двух своих оруженосцев, орал и требовал от своей свиты принести его, Синта голову. Сир Лукас опять перевёл взгляд за реку. Вечерело, тьма постепенно сгущалась, в лагере повстанцев загорелись костры, люди переходили от одного костра к другому. Весь их лагерь состоял из серых дешёвых палаток, или повозок приспособленных под походные жилища и даже жёлтый шатёр Королевы выделялся разве что несколько большими размерами, да ещё знаменем рода Рейгарденов развивавшимся над ним. Синту опять показалось странным, что в лагере так мало людей. Ему пришло в голову, что возможно, эти серые тени, ходящие от костра к костру, пытаются создать у королевской армии ощущение того, что в лагере восставших много людей. Из той низины, в которой Король Люциус и канцлер Рибон разместили свою армию увидеть этого было невозможно, но сейчас с высоты самого большого холма с этой стороны реки, Синт отлично видел весь лагерь Королевы Вендис. Синт опять отметил про себя, что снова назвал её Королевой, не лже-королевой, не самозванкой, а именно Королевой. Уже не в первый раз. Он попытался вспомнить лицо девушки, которая была вместе с Риверстоунским палачём. Сейчас он думал, что вероятно это и была Вендис. Впрочем, ничего кроме тёмных волос и уродливого шрама на её щеке вспомнить он не мог. Всё также глядя на лагерь повстанцев он попытался поставить себя на их место. Чтобы сделал он, Синт, на их месте? Он оставил бы в лагере людей, чтобы создавать ощущение того, что вся армия стоит на месте, а сам переправился бы через реку ниже по течению или выше по течению реки и ночью атаковал бы королевский лагерь. Да их разведчикам не удалось найти брод в нескольких ближайших милях от лагеря, но среди мятежников почти сплошь местные жители и они могут знать то чего не знают в лагере маленького Короля. Кроме того они могут построить плоты или даже навести переправу. Синт смотрел на лагерь мятежников, по-прежнему серые фигурки переходили от одного костра к другому, людей между тем больше не становилось. Чем дальше, тем больше Синт убеждался, что в лагере никого нет. «Сейчас можно переправиться без труда и разрушить все их планы!» — подумал он. Теперь Лукас был уже совершенно уверен, что атака на королевский лагерь произойдёт либо этой, либо следующей ночью. Он встал с бочки, чтобы крикнуть оруженосца. Постоял, подумал и сел на место. «Он всё равно меня не послушает!» — подумал Синт. Можно было бы конечно сообщить Рибону, но этот человек вызывал у него чувство почти животного омерзения. Почему Синт должен спасать его? Постепенно стемнело. Последнее что сир Лукас смог разобрать, были три всадника отделившиеся от шатра канцлера Рибона. На высокой скорости они покинули лагерь, двинувшись почему-то на юг. «Что задумал этот проходимец?» — думал Синт. Он вернулся в свою палатку и хотел уже позвать младшего оруженосца и тут увидел человека закутанного в серый плащ, сидевшего на его походной кровати. Рука Синта невольно потянулась к рукояти меча. Человек встал и сбросил с головы капюшон. По плечам рассыпались серебряные волосы жительницы Севера. Перед Синтом стояла совсем молодая девушка, почти ребёнок. Лукас отпустил рукоять меча.

— Не бойтесь сир Лукас, я не причиню Вам зла! Я здесь для того чтобы поговорить с Вами! — произнесла девушка звонким молодым голосом.

— Рикард! — закричал сир Лукас, обращаясь к своему оруженосцу снаружи, — я занят! Меня ни для кого нет!

— Понял, сир Лукас! — отвечал юноша.

— Присаживайтесь, леди! — сказал сир Лукас, обращаясь к девушке и сел сам, — что привело Вас в шатёр такого старика как я?

— Смешно. Вы шутник, — девушка улыбнулась одними губами и села.

— Меня зовут Лалатина. У меня послание для Вас, Сир Лукас, от Королевы Вендис!

Синт видел, что ей страшно, но она изо всех сил это скрывает.

— Сколько Вам лет, леди Лалатина? — спросил он.

— Мне пятнадцать и я не леди. Я просто служанка её Величества! Одна из многих, — отвечала девушка.

— И, тем не менее, она отправила ко мне именно Вас, — вежливо возразил ей Синт.

— Возможно, она мне доверяет.

— Что если я позову сейчас своих людей и передам Вас в руки Короля Люциуса! Его палач отлично умеет развязывать языки молоденьких девушек! — усмехнулся Синт.

Девушка побледнела.

— Что ж, — сказала она, вставая, — пусть будет, как будет! Посмотрим, сможет ли он развязать язык мне!

Глаза её на секунду сверкнули.

— Успокойся девочка и сядь! — сир Лукас устало улыбнулся, — я, во всяком случае, готов тебя вначале выслушать.