— Осторожнее! Что вы творите, ироды?! — знакомый голос.
Преодолевая головокружение, повернулся. Нянюшка. Едва заметно покачал головой. Не нужно ей выдавать себя. Больше не смотрел туда, но спиной чувствовал: не отстаёт, идёт следом, причитает.
А вот и Лубей! Крепкий, надменный, гордый своей пусть и крохотной, но победой.
Враг предлагает умолять отца о сдаче замка в обмен на его жизнь. Нет. Герцог никогда не пойдёт на это! Беркут и сам не готов покупать свободу такой ценой:
— Тебе никогда не взять Уолтшер! Забирай своих головорезов и покинь наши земли!
Похоже, дерзкие ответы только веселят врага. Лубей не отдаёт ни приказа убить, ни приказа пытать… Отправляет пленного в госпиталь, позволяет нянюшке ухаживать за ним. Что задумал этот круглоголовый хитрец?
Слишком много сил отнял допрос. У выхода из павильона Беркут повалился на сопровождавшего его конвоира. Тот подхватил пленного под мышки, крикнул короткую фразу второму. Вдвоём они уложили Беркута на носилки и потащили вдоль ряда палаток вглубь лагеря. Старая няня не отставала. Откуда столько сил? Совсем недавно она едва передвигалась по своей избушке!
Госпиталь — огромный шатёр, пропитанный запахом гниющей плоти, крови, боли, ужаса — был разделён на клетушки невысокими ширмами. Беркута уложили на раскладную кровать с тощим, набитым травой матрасом и, освободив от цепи раненую руку, здоровую приковали к железной спинке. Если пленный захочет бежать, ему придётся волочить кровать за собой.
Крепкие грязные парни ушли, переговариваясь между собой. На смену им в клетушку вошла няня Люся — так он называл её, сколько себя помнил. Старушка внесла и поставила на земляной пол наполненный водой таз с плававшей в нём кружкой. Сначала напоила Беркута, зачерпнув прямо оттуда, потом стала обмывать раны.
Как хорошо, что она здесь! Снова почувствовал себя пятилеткой-сорванцом, в кровь сбившим колени и локти при попытке взлететь с парапета и рухнувшего на плиты двора. Как она тогда говорила? «Ты обязательно научишься летать, Беркуша, надо только подрасти». Так и не научился. Беркут с благодарностью посмотрел на старушку, а потом скосил глаза на тёмное, обхватившее запястье кольцо — ненавистный магический браслет, вросший в кожу и начисто лишивший маркиза возможности обрести крылья.
9. Знакомство
Третий день на новом месте Влада встретила в скверном настроении. Как надоела походная жизнь! С какой тоской вспоминалась удобная кровать, анатомический матрац, лёгкое, уютное одеялко, шёлковое постельное бельё… Как мечталось крутануть кран и подставить ладони под струю чистейшей тёплой воды. Жутко надоели вечные кувшины и тазы для умывания! Ещё еда… Хотелось похрустеть свежим огурцом, впиться зубами в пахучий помидор. А ягоды прямо с ветки! Наверняка дома уже клубника сошла, и вовсю зреет вишня! Да что там! Апельсин или банан годятся, чтобы добавить разнообразие в здешний скудный рацион. В тыловом лагере девушек гарема баловали хотя бы сухофруктами, пленницам тоже перепадало. Здесь же суровые воины обходились тушёными бобами с бараниной, иногда готовили гороховую похлёбку с копчёностями. Приходилось давиться и есть — не сидеть же голодной! Изредка приносили зелень, по всей видимости, реквизированную в ближайших деревнях. Сваренное вкрутую яичко было настоящим праздником! Надо было видеть, с каким гордым видом Ильдус вручал что-нибудь эдакое Цветле. Та обычно уступала деликатесы подруге — татри была менее привередлива в еде.
Владу терзала мысль, что время стремительно ускользает. Постоянный надзор здорово утомил, но избавиться от наблюдателей пока не получалось.
Очевидно одно: нужно быть готовой сбежать при первой же возможности. Именно поэтому Влада всегда надевала джинсы с футболкой, а куртку либо набрасывала на плечи, либо привязывала рукавами к талии, благо особой жары ещё не было. Даже ненадолго отходя, рассовывала по карманам все свои ценности.
Девушкам выделили небольшую палатку в первой линии от главного павильона. Людмила Викторовна постоянно пропадала в госпитале, где ухаживала не только за Беркутом, но и за другими ранеными. Старушка без дела не прохлаждалась, видеть её можно было лишь урывками. На уговоры покинуть лагерь вместе она отвечала неизменным отказом: Беркута ни за что не бросит, а девочкам не стоит связываться с бабкой, им прежде всего нужно позаботиться о себе.
Жизнь в боевом лагере отличалась от размеренного тылового прозябания, здесь всё бурлило точно в котле на большом огне. Солдаты Лубея двигались, как подчинённые ментальным командам муравьи. Одни заготавливали брёвна для строительства наступательных тур, другие плели длиннющие лестницы, перетаскивать которые нужно не меньше десяти человек. Кто-то затачивал оружие, кто-то чистил и кормил лошадей… Казалось, до пленниц никому нет дела. Даже Ильдус частенько отлучался по каким-то поручениям. Однако впечатление это было обманчивым: если Цветла имела некоторую свободу и расхаживала по территории беспрепятственно, Влада постоянно ощущала на себе заинтересованный взгляд. Стоило пересечь некий условный периметр, тут же появлялся паренёк из местных и жестами давал понять, что надо возвращаться к своей палатке.
С побегом тянуть не следовало — в этом иномирянка и татри сходились. Какое выбрать время? Ночь? Воспользоваться темнотой заманчиво, однако тайно увести коней точно не получится. Пешком далеко не уйти. Можно, конечно, прятаться в овраге или поискать приюта в ближайшей деревне, но всё это было слишком ненадёжно. Цветла всё чаще поглядывала в небо, где время от времени появлялись драконы. К сожалению, опуститься достаточно низко, чтобы побеседовать, они не могли. Значит нужно как-то привлечь внимание ящеров, оказавшись за пределами лагеря. Как это сделать незаметно для преследователей, которые, безусловно, пустятся в погоню, пока не придумали.
— Ты надеешься улететь на драконе? — спрашивала Влада подругу.
— Ни один драконе на позволит человеку сесть на спину, — качала головой татри, — я надеюсь, что раз они улетели так далеко от родной долины, то помогут нам.
— Чем?