– Трупы уберите, не приведи Господь, начнут искать.
Кто-то из многоликой серолицей толпы закивал, следя за мной взглядом. Я для этих сирот точно такой же – тоже несу смерть и боль. И не важно, что сегодня на их стороне, никто и медяка не поставит, что не вернусь следующей ночью, чтобы вот так же сажать их на цепь.
Передернув плечами – от холода, разумеется, двинулся обратно. Теперь, когда нет нужды таиться, путь продлился всего минуту. И вот – я у каморки, где освободил ту троицу. Интересно, значит, один ошейник принадлежал сторожу. Учтем на будущее – либо он был главным, либо кто-то решил сделать грязную работу за него.
– Алекс!
Я резко обернулся, тут же выдергивая кинжал. Старик в комнате напротив смотрел прямо на меня. Больше он не походил на жертву болезни – обрывки грязной ткани обратились чистейшими белыми одеяниями, на по-старчески сухих ногах сандалии. Такие носили лишь на юге – Проклятые Земли чересчур холодны даже летом для подобной обуви.
– Кто ты такой? – прошептал я, быстро оглядываясь вокруг.
– Я вижу, как ты сидишь за столом, Алекс. Вижу, как женщина колет тебя иглой, и ты падаешь. Вижу, как трое мужчин кладут тебя в светящийся гроб, Алекс. Ты должен проснуться. Слышишь меня? Проснись, Алекс! Срочно проснись!
Он замерцал белым пламенем и, вспыхнув, исчез, распавшись белыми искрами. Я похлопал глазами, приходя в себя. Нет, конечно, я слышал, что пророки с горящими кустами говорили, но никак не припомню, чтобы речь была о пылающих старцах.
Проснуться? Что это значит? И почему мне кажется, что это – действительно важно?
Нужно вернуться в «Хорохорицу», там остались Дневник и Писание. Быть может, книги мне что-то прояснят?
Глава 3
– Шайтаново отродье! – Асхан сплюнул на дорогой ковер, держа амулет пленителя перед глазами. – И сюда добрались, чертово племя!
– Ты их знаешь, – кивнул я, опускаясь на складной стульчик.
Мы снова сидели в каморке за прилавком. Старый Асхан, даже на ночь не сворачивающий торговлю, устало опустился рядом и плеснул вина из кувшина в две глиняных кружки.
– У нас их называют Псами, – вяло махнул он рукой, поднимая кувшин. – Люди всякое говорят, но все сходится к одному – наемники, служат древнему культу. Жертвоприношения, пытки и насилие, опыты на трупах, наркотики – назови любую мерзость, Псы будут с ней связаны. Нет предела их бесчеловечности, – он глотнул прямо из кувшина, позабыв про разлитый напиток. – Не думал, что снова увижу их.
– Снова? – хмыкнул я, поднимая кружку.
Асхан кивнул.
– Когда я еще был счастливым мальцом, они приходили к нам. Искали беглецов с каторжных выработок. К слову сказать, тогда в деревне действительно скрывался один – приютила его сердобольная вдова.
– И что было дальше?
Торговец тяжело вздохнул, оглаживая бороду. Взгляд Асхана затуманился, поплыл.