– А колдуны Малена? – с усилием выдохнул, едва сдерживаясь от желания стошнить прямо на ступени молельни.

– Они нарушают законы природы. Господь сказал: «из праха мы созданы, в прах и обратимся», – чуть нараспев ответил священник. – Но колдуны не дают погибшим завершить цикл, поднимают уже погибших, прерывая установленный порядок. А души тех, кому принадлежали эти оболочки, обречены испытывать незаслуженные муки, пока кто-то не упокоит нежить, в которую их обратили.

– Но и это еще не все, да?

– Не все, – подтвердил он, провожая взглядом сменяющуюся на воротах стражу.

Бойцы, завернутые в теплые накидки поверх кожаной брони, поклонились священнику, тот в ответ благословил их. Когда воины скрылись в казарме, отец Генрих заговорил снова.

– Каждый, кто вызывает мертвых с того света, сам привязывает свою душу к тьме. По началу они не ведают, как это опасно.

– Не ведают? – вскинул я брови.

– Знал ли ты, впервые пробуя вино, что можно пристраститься к нему так, что оно станет твоей смертью? – привел пример священник. – Вот и они не ведали, что творят. И могли бы спастись, если бы вовремя раскаялись… – в его голосе звучало неподдельное сочувствие. – Но вместо этого гордыня стала их спутником. Они решили, что выше Господа Бога – раз могут поднимать мертвых, значит, повелевают самой смертью.

– Но это не так.

– Никто не может отменить божьих законов, сын мой. Смерть приходит ко всему, что есть на свете. И когда настанет их время – никакие заклятья не удержат изъеденные тьмой и злом души на земле.

– А как же покаяние? Разве оно не позволит им избежать ужасного посмертия?

– Покаяние, – вздохнул отец Генрих. – Оно должно быть искренним, идущим из глубины души. Но души, оскверненные тьмой, редко способны по-настоящему раскаяться в грехах. Ты бы удивился, узнав, что ни один из колдунов, даже пребывая на очищающем костре, не отказался от своей силы ради спасения? Что они до последнего верят, будто черная магия спасет от смерти?

– Это уже не гордыня, это уже глупость.

– Самые сильные из них обращаются в умертвий сами. Не ту нежить, что не имеет души и так легко упокаивается. Они становятся отвратительными личами. Сохраняют рассудок, умения. Но, что гораздо хуже – создают вместилища для души. Скрывают их даже друг от друга.

– Зачем?

– Зачем прячут? – тут же уточнил он. – Пока филактерий не уничтожен – лич будет раз за разом возвращаться с того света.

– Даже если уничтожить тело?

– Тела они занимают любые. Главное – уничтожить вместилище души, только тогда можно их победить. Но это сложно, – он обреченно махнул рукой. – В любом случае, сын мой, тебе предстоит путь в Хелмгард. Там идет битва важнее нашей, – и он обвел рукой форт.

– А церковь не возмутится, что бессмертный был принят на службу?

– Нет, это мое решение, мне за него и ответ нести. А теперь, извини, но меня ждут дела.