– Если бы я знал, они бы не погибли, – выдавил я.

Никогда до этого не задумывался о последствиях своих действий. Нет, был устав, был сотник – он решал и отвечал тоже он. Вырезать врага – вырежем. А там – спрос с сотника, мы – просто солдаты, выполняем приказ.

– Не всегда можно предугадать все последствия, – снова вздохнул отец Генрих. – Но, сын мой, мы все, и я, и ты, и эти беженцы, сами в ответе за свой выбор. Да, ты мог обезопасить путь к форту. Но если бы не восставшие разбойники, так нежить Седых Мхов – их бы настигли, так или иначе.

– И это все? – удивился я.

Священник развел руками.

– На все воля Его, сын мой. Все, что мы можем – сегодня прикладывать чуть больше усилий, чем приложили вчера. Бороться с врагом, как можем – вот наш удел.

– Но…

– Господь дал нам всем свободу воли, сын мой. Только сами люди решают, как поступить. Эти беженцы решили идти на север, и это стало ошибкой. Что бы ты сделал, если бы их настигли не этой ночью, а следующей? В том, что их погубили убитые тобой разбойники – есть твоя вина. Но она лишь косвенная.

Я кивнул.

– Ты сделал все, что смог, сын мой, – продолжил он. – Греха за их смерти я на тебе не вижу. Понимаю, тебя гнетет вина, но с этим можешь помочь лишь ты сам, – он указал рукой на алтарь. – Проведи остаток дня в молитве, сын мой, чтобы осознать, как справиться с этой бедой.

Я молчал, прекрасно понимая, что у него тоже не может быть выбора. Я единственный бессмертный, на кого он может положиться, значит, часть ответственности будет переходить на самого отца Генриха.

Это неизбежное зло, он сам решил, в обход эдикта, привлечь меня к работе. И даже то, что я не могу спасти всех, каким бессмертным бы ни был – тоже неизбежность.

Погрузившись в мысли, я не заметил, как священник покинул молельню. Стоило осознать, что он вышел, крест снова задергался, и я уже привычно ухватил его ладонью. По телу заструилось тепло, в глаза брызнул золотой свет.

Крышка капсулы откинулась, а я все еще лежал, не в силах выбраться самостоятельно. Слишком тяжело переносятся столь долгие погружения. Несмотря на хваленую систему поддержи, без посторонней помощи выходить в реальность – крайне сложно и опасно.

Дождавшись, пока кукла подойдет ближе, приказал помочь выбраться. Упругие руки подхватили ослабшее тело. С трудом перевалив ноги из капсулы на пол, я огляделся.

Слова священника были важны – в них крылось нечто большее, чем я понял. Что-то зацепило, скребло внутри, заставляя сердце болезненно сжиматься. Или это последствие долгого погружения?

– Анализ, – не отпуская помощницу, велел я хриплым голосом.

– Все показатели в норме, – холодно ответила та. – Рекомендуется принять душ, пополнить запасы витаминов и микроэлементов, после чего – лечь в постель. Это последствия длительной нагрузки.

Да уж, обнадеживает. Может, все-таки стоит возобновить тренировки? Если после дня в лежачем положении меня так ломает, что будет дальше? Не верю, что каждый раз будет возможность выйти из игры. Я даже уснул в игровом мире, явно не от хорошего самочувствия.

Кукла выпрямилась, продолжая поддерживать меня за руку. Глаза помощницы затуманились на несколько секунд.