— Да что же вы такие злые! — возмутился Доменико. — Нашли о чём говорить. Давайте поговорим лучше о музыке.
— Мне априори скучно говорить о музыке с вами, господа, — Гаэтано начал картинно зевать. — Вы же в ней не разбираетесь.
— Отлично, тогда поговорим о задачах вариационного исчисления, — как ни в чём не бывало, предложил я. У меня возникло непреодолимое желание «добить» этого парня.
— Принимаю вызов! Маэстро Кассини поёт мелодию, а я добавляю вариации!
— Что ж, Доменико, придётся тебе включить всю свою фантазию и спеть арию функционала обобщённой энергии.
— Вы издеваетесь, господа! Слушать вас больше не хочу! — Доменико резко поднялся из-за стола и убежал по лестнице на второй этаж. Сам виноват, подумал я. Нечего было приглашать Гаэтано.
— Я тоже, пожалуй, пойду. С вами противно сидеть за одним столом, синьор.
Я встал и демонстративно ушёл в комнату. Послышался грохот, должно быть, Каффарелли наконец-то упал со стула.
Доменико не шутил: Гаэтано и правда поселили в мою комнату, выделив ему почётную кровать, а меня отправив на старый диван. К тому же, по убедительной (хотя, по моему мнению странной) просьбе Доменико, мне пришлось спать в верхней одежде «дабы не смущать юного воспитанника Консерватории». Ладно, думаю, можно и потерпеть, это только на пару дней. Да и ничего криминального, я надеюсь, он пока не будет устраивать.
Однако уже к полуночи я взвыл от этого невыносимого общества: Гаэтано и не собирался спать. Он ворочался, скрипел кроватью, что-то бормотал вслух, полез под кровать, долго ползал под кроватью, а потом вдруг вскочил и куда-то понёсся, при этом уронив канделябр и устроив жуткий грохот.
— Можешь уже наконец улечься?! — прикрикнул на него я. — Мне вставать через три часа!
— Кто вы такой, чтоб мне указывать? Какой-то там солист какой-то там капеллы. А, конечно же, ещё механик.
— Не механик, инженер — магистр вычислительной математики.
— Да хоть профессор, всё равно главную роль буду я петь, а не вы!
— Больно нужна мне эта главная роль, — вздохнул я. В обществе этого будущего оперного гиганта я чувствовал себя жалким клопом, в коего превратил себя сам, своими фобиями и комплексами.
Наконец, я уснул. Наверное, минут на десять. Проснулся от того, что над моим ухом раздался крик.
— Не могу здесь спать! — Гаэтано театрально заламывал руки. — Под кроватью Сатурн[24] прячется.
Тут мне уже стало страшно. Откуда он узнал про Кроноса под кроватью?
Много лет назад, когда я был ещё ребёнком, мне всё казалось, что под моей кроватью прячется жуткий хтонический[25] монстр с бородой из морской тины и серпом вместо руки. Каждую ночь, стоило мне только закрыть глаза и уснуть, как это чудовище вылезало из своего убежища и подкрадывалось ко мне, зловеще поблёскивая жутким серпом.
— Ты кто? — в ужасе спрашивал я, заматываясь в одеяло.