— В какой-то степени, да, — неопределённо ответил я. Не говорить же им правду, в самом деле.
— Правильно сделал, что приехал. Нигде так не любят кастратов, как у нас в Италии.
— Ты не так выразился, — поправил его Доменико. — Кастратов нигде не любят, кроме Италии.
— Amici[14], что ж вы такие наивные, — вздохнул Карло. — Нас и в Италии не любят.
— Это женщин в Италии не любят, — заметил Доменико.
— Это ты их не любишь, а мы любим! — Стефано замахал руками. — Правда, Алессандро?
— Конечно, — ответил я.
— Вот и поезжайте втроём в Венецию, к куртизанкам, — усмехнулся Доменико.
В конце концов, мы скатились до обсуждения хористов.
— Если ты не против, Доменико, то я бы хотел побольше узнать о предыдущем солисте, Алессандро Прести. Насколько я понял, это был довольно интересный человек.
— Конечно, я не имею права теперь говорить о нём плохо, — начал Стефано. — Но всё же, не могу скрыть возмущения тем оскорблением, которое он нанёс нашей семье.
— Что он сделал?
— Совратил и опорочил нашу сестру, Чечилию, — гневно воскликнул Стефано. — Теперь мы не можем выдать её замуж.
— Вот негодяй, — говорю я.
— Чечилию никто не принуждал, — заметил Доменико.
— Как тебе не стыдно? Ты защищаешь этого пьяницу и развратника?
— Он был моим лучшим другом, и я не позволю никому оскорблять его память.
— Синьоры, прошу прощения, что начал эту тему. Не нужно ссориться. Всё равно мы уже ничего сделать не можем.
— Ты прав, — согласился Стефано.
Следующей темой нашего уже не столь интеллектуального разговора стал сопранист Ардженти.