«Тогда понятно, почему тебя заключили в фильтр…» — рассудила девушка.

«Ты не удивлена?» — поразился Стас.

«Я ждала чего-то подобного… От тебя веяло переменами… А что именно будет делать твоя программа?»

«Программисты ощутят внутреннее сопротивление, угрызения совести, отвращение к программам, которые воздействуют на людей, управляют людьми, копаются в людях… Они не смогут работать дальше.»

«Ни один из них? Ни один не сможет себя заставить?»

«В этом особенность нейропрограммирования. Они не ЗАХОТЯТ себя заставлять! Они будут ЧУВСТВОВАТЬ, что так ПРАВИЛЬНО! Они возненавидят каждого, кто скажет им, что они под гипнозом! Любой думающий не в рамках программы будет оценен ими, как «непонимающий», «слепой», «глупый». Запрограммированный человек испытывает раздражение из-за внутренних противоречий, поэтому становится нетерпимым ко всему, что подталкивает к сопротивлению.»

«А как твоя программа попадет к программистам?»

«Маленькие кусочки кода довешиваются к «легальным» программам, которые предназначены для распространения по глобальной сети. Совет подготавливает людей Земли к «одобренным» переменам, но одновременно поставляет им код, который написал я.»

«Твой код получают все, но действует он только на программистов?»

«Нет, конечно. Он действует на всех. Просто обычные люди не пишут нейропрограммы. Они ничего не заметят, даже не откажутся от браслетов-стимуляторов — мой код запрещает только ПИСАТЬ, он вызывает нежелание программировать других, но не подталкивает беречь самого себя.»

Вопросы Зары иссякли.

«Теперь ты все знаешь.» — заключил Стас.

«Не совсем!» — возразила мулатка. — «Ты не сказал, от чего страдаешь. Из-за ответственности перед миллионами?»

«Миллиардами!»

«Пусть миллиардами… Дело в ответственности?»

«…Не в ней…» — Стас тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — «Я и сам много думал, что не могу принять в новой жизни. Мне дали все, о чем я мечтал ребенком. Пообещали все, что может придумать взрослый. Я живу в раю, наслаждаюсь солнцем, природой, общением, едой, уважением, красотой женщин. Но на душе так мерзко, словно взамен пришлось отдать нечто еще более ценное. И я понял, что я отдал. Я понял, что такое СВОБОДА, Зара! Свобода — это возможность не делать так, как велит чья-то программа! Отказаться от колеи, которую проложили за тебя и не для тебя! Подчиняться лишь собственной совести, собственному разуму, собственному предназначению! Мы чувствуем свободу, дышим ею, грезим о ней. Мы можем восстать даже против собственного тела за то, что оно вынуждает нас повторять одни и те же действия (есть, пить, стричь ногти), за то, что не дает прыгнуть выше головы, за то, что не позволяет освободиться от оков животных потребностей…

Только сама борьба за свободу — это ходьба по кругу. Потому, что нам все равно нужна последовательность шагов, не сделав которые мы не сдвинемся с места. Нужна ПРОГРАММА, которая заменит собой нынешнюю и от которой тоже нужно будет избавиться. А свобода — это когда нет НИКАКИХ программ! Ни собственных, ни чужих, ничьих! Когда делаешь то, чего просит сердце. Когда радуешься просто потому, что живешь, а не потому, что чего-то хочешь. Когда идешь за радугой и не думаешь, что когда-нибудь доберешься до горизонта!»

«Не понимаю, Стас,» — поразмышляв несколько секунд над его словами, призналась Зара. — «Кто и каким образом мешает тебе идти за радугой? Почему вместо того, чтобы идти, ты страдаешь? Тебе мало изменить взгляд на вещи, нужно обязательно поменять порядок вещей? Ну, так меняй, не мучайся! Тебе ведь дали возможность сделать это!»

«Возможность?» — удивился Стас. — «Какую?»

«Воздействуй не только на программистов — на всех людей! Вызови у людей отвращение не только к программам, но ко всему внушаемому, ко всему нереальному! К Сети, из которой поступает код, превращающий нас в рабов!»