— Почему она это сделала? — вернулась она к разговору.

— Клара? Думаю, она просто не соображала, что делает, настолько была не в себе, когда её нашли.

— Нашли где?

— Неужели тебе, в самом деле, нужно ворошить всю ту грязь? — не выдержал Ян. — Прошло столько лет! Забудь и живи дальше.

— Так, где нашли Клару? — пропуская мимо ушей, внезапный порыв родственника, вновь задала вопрос Лана.

— В полицейском участке, — тяжело вздохнул Ян. — В туалете. Кто-то зашёл по нужде, а она лежит на полу без сознания и вся в крови. Я слышал, все полицейские на ушах стояли.

А ведь и этот эпизод с её матерью старый следователь скрыл от неё. Лана была уверена, что Новак был в курсе и намеренно умолчал о том случае. Только вот вопрос, почему? Хотел поскорее от неё избавиться или в полиции с её матерью случилось что-то такое, что подтолкнуло к самоубийству?          

— Давай прервёмся ненадолго. Хочешь кофе? — вторгся в её мысли голос единственного близкого ей человека.

— Да, пожалуйста, — пробормотала она, всё ещё переваривая услышанное.

Ян поднялся из-за стола и вышел из кабинета. Стараясь немного отвлечься, Лана осмотрелась вокруг. В кабинете её дяди всё как прежде, не считая нескольких свежих, групповых фотографий на стене в одинаковых рамках. Фрагменты прошлого, отдельные кусочки памяти, спрятанные под прозрачное стекло. И каждый год на стене появлялись новые. Лана подошла ближе. Вот она — десятилетняя неулыбчивая девочка с короткими хвостиками высоко над ушами, в белом в цветочек платье. Её волосы ещё не успели отрасти после очередной экзекуции Агаты. Она помнила тот день, когда дядя собрал весь её класс, приехавший на экскурсию, чтобы сделать памятное фото. Здесь были групповые снимки и более взрослых детей, выпускников колледжа. На других — только коллектив музея.

Лана всматривалась, надеясь найти знакомые лица, когда вернулся Ян.

— Твой кофе.

— Да, спасибо. Ты собрал здесь большую коллекцию.

— Здесь далеко не всё. Большая часть в альбомах... — он замялся. — На одном из них есть твой брат. Помню, я тогда только приобрёл фотоаппарат и часто практиковался. Николас постоянно просился со мной в шахту, ему было скучно сидеть дома, и я его брал с собой.    

Ян грустно улыбнулся своим воспоминаниям.

— Так же, как и меня, — отозвалась Лана, вспоминая счастливые моменты, проведённые в шахте.

— Он так же, как и ты любил гулять со мной по старым туннелям. Говорил, что когда я стану старым, а он вырастет, то займёт моё место. Он был так убеждён в этом, что я и сам в это поверил. Сколько разных историй он мог сочинить, о туннелях, шахтёрах, даже такая вещь, как старый фонарик, обрастала какой-то легендой. Дядя Ян то, дядя Ян сё. А помнишь, дядя Ян? Он был выдумщик.

— Мы оба были к тебе привязаны, — тихо отозвалась Лана, делая глоток, чтобы протолкнуть предательский ком в горле.

— А помнишь, как ночью ты пробралась в шахту?

Лана кивнула.