— А в соседних городах?

— Вы хоть представляете, какая это территория? — вспылил он, теряя терпение. — Там постоянно кто-то пропадает, но это уже не в нашей компетенции. У нас есть свои правила и копаться на чужой земле вам никто не даст.   

— Вы даже не проверяли, — констатировала она.

А бывший полицейский, в который раз подумал о том, что сидящая перед ним девушка, производила на него двойственное впечатление. Таких глаз просто не могло быть у человека, у зверя да, но не у человека. Вроде он видел передачу про домашних животных, где была порода кошек с разным цветом глаз. Как же она называлась?

— Проверил. Сделал запрос. Пропажи были, многих находили. Но чего-то похожего, увы... После, я ещё несколько лет следил за такими случаями, безрезультатно, — он сделал очередной круг по кабинету и повернулся к гостье. — Могу теперь я задать вам вопрос?

Она ждала, сидя на этом неудобном стуле так прямо, словно проглотила кол и во всей её позе чувствовалась насторожённость.

— Если ваши родные хотели уберечь вас от того, что произошло почти тридцать лет назад, как вы узнали об этом?

Она колебалась, Новак видел это в её глазах.

— Я нашла дневник моей бабки.

Новак ощутил, как металлический наконечник трости с силой впился в ладонь. Он почувствовал что-то, едва уловимое — новую ниточку.

— И что в нём, если не секрет?

— Ничего, — помедлила она. — Там нет ни слова о той трагедии в моей семье.

— Объясните, — слово прозвучало жёстко, словно приказ.

— До сентября восемьдесят девятого года Агата довольно подробно описывала события: свою жизнь до и после войны, воспитание моей матери, рождение и детство Николаса, проблемы с алкоголичкой-дочерью. Мне ведь даже не говорили, что у меня был брат, — сказала она с болью в голосе, но тут же взяла себя в руки. — Потом тишина на три месяца. За это время она не написала ни строчки, а следующие записи уже за декабрь. Но в них не было ни слова, ни о Николасе, ни о моей матери. Мне пришлось искать ответы в газетах.

«Догадливая», — похвалил по себя Новак.

В комнате на какое-то время воцарилась тишина. Были слышны лишь шаркающие шаги да глухие удары трости, когда она соприкасалась с деревянным полом, устланным ковром. Наконец, словно приняв решение, бывший следователь произнёс: 

— У меня имелись кое-какие соображения... — начал он. — Некоторые были уверенны, что это Клара Берсон приложила руку к исчезновению своего сына.

— Вы серьёзно? — изумлённо произнесла его гостья. — Моя мать?

— Когда я вёл расследование, всплывали интересные факты из её прошлого. Алкоголичка со стажем, бросившая ребёнка и исчезнувшая в неизвестном направлении. Мне пришлось потратить немало сил и времени, чтобы хотя бы частично восстановить то, чем занималась ваша мать последние пять лет. Но даже несмотря на это, в её биографии осталось много белых пятен.

— И что же вам удалось выяснить?