После этого меня начало ощутимо отпускать, и желания поутихомирились. Лиса начала потихоньку оживать после перенесённой ей трагедии и пытается меня любя, керосинить как младшая сестра старшую, незлобно подшучивая.
В такие моменты особенно остро ощущаешь, как Мария права. Нет больше монстра Алисы, а осталась только маленькая испуганная девочка Лиса, потерявшая свою память. Она, как все дети, на белом свете, хочет родительской ласки, заботы и тепла.
Тут капитан пришёл в себя, и увидев меня сидящим рядом с трудом проговорил:
— Я прошу вашего прощения за прошлый мой с вами разговор. Я тогда вспылил, и обидел вас понапрасну. Вы юнец, оказались мудрее меня, бывалого воина. Теперь я ваш, по жизни, должник. Вы спасли мою жизнь, а главное вы спасли мою честь. Я буду счастлив, шевалье, если вы включите меня в список ваших близких и преданных друзей. А теперь извините меня, я должен позаботится о моих подопечных.
После этого он с трудом поднялся на ноги и, подойдя к дверце кареты, постучал в неё со словами:
— Графиня, всё в порядке, можете открыть дверь и выходить. Все разбойники, благодаря помощи нашего нового юного друга уничтожены. Приводите себя в порядок, и мы поедем дальше, на встречу с вашим мужем.
Щёлкнул механический замок, и из открывшейся двери кареты, показались две вчерашние девушки, которых я видел за столом в трактире, в тех же самых платьях. Но мной неожиданно было подмечено то, что на их лицах не было страха, а скорее любопытство и непонимание. Они точно были уверенны, что с ними лично, в этой истории, нечего плохого, не случиться, и скорее всего, с нападавшими были в сговоре.
Капитан Отнорт был потомственным дворянином и поэтому его отношение к женщинам, наверное, впитанное им с молоком матери, не могла-бы изменить даже физическая смерть, сделав самым галантным призраком со времён сотворения мира. Мне до чёртиков захотелось посмотреть на его лицо и последующее поведение в ситуации, когда бы мы с ним сошлись в дуэли, не на жизнь, а насмерть, и в момент нанесения мне последнего смертельного удара, он узнаёт, что я девушка. Опять меня понесло в не ту степь. Всё-таки как тяжело девушкам с их фантазиями, которые достают их ночью и днём.
Сам едва стоявший на ногах, капитан гвардейцев галантно подал руку своим подопечным, помог им выбраться из кареты, и представил мне графиню Лекартуз со своей кузиной. Затем дамам был представлен я, их фактический спаситель, шевалье Максим, который отправляется в столицу за славой. И он, капитан Отнорт, очень надеяться, что графиня примет в судьбе шевалье Максима посильное участие. Своей протекцией перед графом, поможет этому славному юноше, освоиться в столице.
Лицо спасённой графини излучало восторг и радость, от её встречи, с таким милым и храбрым юношей, а вот взгляд мне кого-то сильно напоминал. И через несколько секунд я вспомнил кого. Так смотрел на меня, во время нашей первой недолгой встречи Василий Иванович, готовый убить Мишу на мести, но отказавшийся от этих планов, в следствии, их полной невыполнимости. Как я погляжу: юный гасконец, нос к носу столкнулся со своей Миледи. Что-то рано, по сюжету, однако! Я то её смертельные козни, по любому, переживу. Мне они все, до лампочки, а вот парней реально жалко. Мне они оба очень сильно понравились. Как боевые соратники, и не надо разных инсинуаций. Я бы с удовольствием увидел их в своей команде. Как сказал один великий человек: "кадры решают всё!" B эти слова, как никакие другие, определяют то, что мне нужно сейчас, для решения основной задачи: развёртывание своей личной базы в этой кальке.
Как истинный дворянин, представленный такому изысканному обществу, я тоже должен был продемонстрировать вежливость к дамам, и отвесить ответный поклон, помахивая шляпой за спиной, которой у меня сейчас, при себе, не было. Я её потерял по дороге, когда бежал, спеша на помощь погибающим гвардейцам. Она и сейчас валяется, где то между трупов. Но нечего, покойники народ не меркантильный, не прикарманят. Перед нашим отъездом отсюда, пойду, поищу. Этикет позволял сделать поклон и без шляпы, но под сосредоточенным взглядом рассматривающих меня, двух пар внимательных женских глаз, я чуть не провалился, как двоечник из разведшколы: ноги сами, без моего участия, на автомате пошли, чтобы сделать классический книксен. Штирлиц, как никогда, был близок к провалу, и мне пришлось импровизировать на ходу, изображая, что от усталости у меня подкосились ноги и я просто упал на траву. Мне на помощь пришел Отнорт, протягивая руку, что бы помочь подняться с земли, одновременно обращаясь к девушкам:
— Милостивейшие леди! Умоляю простить неловкость моего юного друга, он немного ослаб, так как на него легла вся тяжесть окончания сегодняшнего боя. Будьте милосерды!
Изображая, что я с трудом поднимаюсь с земли, и после дружеского похлопывания капитана, по моему плечу, я встав перед дамами, изобразил классический поклон, что уменьшило недоверие в женском взгляде, но прибавило ненависти.
В это время, к нам подошёл выживший гвардеец и передал мне в руки мою шляпу. Оказывается, он по собственной воле взвалил на себя, я, наверное, такое сделать бы не смог, бремя облегчения участи страдающих. Проще всего говоря: добивал ударом ножа в сердце, раненых врагов и друзей, которым невозможно было помочь, тем самым, избавляя их от ненужных мучений. Там, среди тел, он и обнаружил мою бесхозную шляпу, сразу определив, кому она может принадлежать, и поэтому прихватил с собой. Во время общения с моими новыми друзьями, гвардеец, которого звали Стик, сразу, в начале разговора, попросил у меня прощения от своего имени, и имени погибших в бою товарищей, за тот глупый розыгрыш, который учинили надо мной в трактире. Он, с товарищами, даже в мыслях не могли представить себе, какой я славный боевой господин, ведь по внешнему виду и не скажешь, так как очень похож, на первый взгляд, на смазливую изнеженную слабую девчонку. Чтобы быстрее соскочить с опасной для меня темы, я с ходу отпустил ему все грехи, и попросил немедленно сходить к протекающему невдалеке ручью, и принести свежей воды.
Пока он отсутствовал, я обратился к графине с просьбой, выделить мне, какую нибудь ненужную вещь, чтобы разорвать на тряпки, которыми можно было бы перевязать, истекающего кровью, геройского капитана. Разочарованная графиня, видно с большим усилием, смогла подавить в себе первоначальную ненависть к нам, людям кардинально разрушивших её личные планы, чем с головой выдала себя, как прожжённую интриганку. Она разговаривала со мной очень приветливо, не прекращая, однако, окидывать меня оценивающим взглядом. Мне была вручена новая белая женская сорочка, которую я принял с большой благодарностью, добавив, что вещь, пожертвованная такой красивой дамой, ускорит заживление геройских ран. Эта моя болтовня, вызвала на лице графини мгновенное выражение ненависти, которое показывало истинное отношение её к нам, и которое я успел заметить. Плохо дело! Графиня в постели, как дважды два, докажет, своему мужу, что во всех её бедах, виноваты гвардейцы, во главе с Отнортом, которых выделил он для её защиты, и, к бабке не ходи, заставит их ликвидировать. Мужиков этих, непременно надо спасать, и брать под свою личную защиту.
Стик от ручья вернулся не только с водой, но и в сопровождении моей Лютины, которая поймала возвращающегося гвардейца, и потребовала доставить её к своей любимой хозяйке, которая ей, кое-что задолжала. Хорошо, что гвардейцы не понимают по лошадиному. Пока я перевязывал капитана, отметив, что рана сквозная и опасная, но благодаря Лисе, раскочегарившую его иммунную систему, во время тактильного контакта со мной, воспаления не было, гвардеец собрал всех коней погибших товарищей, и мы тронулись в путь. Я ехал на своей Лютине, отказавшись поменять её на освободившегося племенного жеребца, из гвардейской конюшни графа Лекартуз, которого, благодарный муж, с удовольствием мне подарит. Знаем этих данайцев дары приносящих, и вообще, я как можно меньше хотел иметь дело с семьёй Лекартуз, хотя покровитель, мне на первое время, пока я не освоюсь, всё же будет нужен.
Дальше моё путешествие проходило без эксцессов, раздражало только повышенное внимание графини, и её кузины, к моей персоне. Они несколько раз предлагали пересесть к ним в карету, что бы я смог рассказами о своих подвигах развлечь, скучающих от дальней дороги, молодых красивых девушек, забывая упомянуть, что одна из них уже за мужем, и каждый раз внимательно рассматривая меня с ног до головы. Хоть я старался свести с ними моё общение к минимуму, но у них видимо стали закрадывается кое какие сомнение, и поэтому мне пришлось усилить свою маскировку. В ближайшем городке я посетил зеленщика и купил несколько молодых огурчиков, которые схрумкал, а один, самый подходящий засунул себе в штаны, организовав в нужном месте так не хватавший мне, для достоверности, бугорок. На это мое новое приобретение, первым среагировал капитан, заметив что рад за меня, так как я наконец полностью восстановился после того кровавого боя, но сейчас это проблематично, а как только прибудем на место, то он лично отведёт меня в один салон, где от вида тамошних курочек, голову сносит напрочь. При первой же возможности покрасовался и перед дамами, которые моё новшество сразу положили глаз, как будто с первой минуты общения, только его и искали, что сразу сняло напряжение.