Глава восьмая

КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО

Дорогой читатель, наше повествование приближается к кульминационной точке. Каждый писатель испытывает некоторую робость, когда дело доходит до самых главных событий, и пытается всячески оттянуть этот момент, рассказывая о чем-то второстепенном. (Писатели тоже не любят брать на себя ответственность.) Но долго так продолжаться не может. Надо в конце концов собраться с духом и броситься в водоворот событий.

Жанну иногда навещал некий Лапорт, знавший о том, что у Бомера имеется изумительное ожерелье, которое никто не может приобрести. Однажды он как бы невзначай сказал ей:

— Если вы действительно в таких хороших отношениях с королевой, уговорите ее купить у Бомера ожерелье.

— А вы его видели? — спросила Жанна.

— Видел. Это настоящее чудо. Одни только камни стоят целое состояние, не говоря уже о работе.

Начались переговоры. Тесть Лапорта, генеральный прокурор Аш отправился к ювелирам и обрисовал им открывающуюся перспективу. Они заявили, что готовы дать тысячу луидоров тому, кто избавит их от злополучного ожерелья. Эти слова пришлись весьма по сердцу Лапорту, который сидел по уши в долгах.

Двадцать девятого декабря 1784 года Аш и компаньон Бомера Боссанж явились с ожерельем к Жанне на Новую улицу Святого Жиля. Открыли футляр — и перед ней тысячью бриллиантовых огней засверкало рукотворное чудо, достойное Валуа. Вот оно, проклятое сокровище нибелунгов, выплывшее из мрака на свет Божий и теперь излучавшее свои дьявольские чары на окружающих. У Жанны закружилась голова: она вдруг увидела цель всей своей жизни. Ее туманные прожекты, в которых было больше вдохновенной фантазии, чем реальной основы, наконец-то обрели конкретную форму: родился Великий План. Суть его состояла в объединении интересов: Бомера, Рогана и ее — Жанны де ла Мот.

Кардинал, следуя указаниям Жанны, безвыездно сидел с Саверне. Но в январе барон Планта привез ему письмо от королевы. «Срочно приезжайте, — говорилось в нем. — Я хотела бы возложить на Вас одно конфиденциальное поручение. Графиня де ла Мот объяснит Вам, о чем идет речь». Кардинал спешно вернулся в Париж.

В конце января Жанна снова встретилась с ювелирами и заверила их, что сделка состоится через несколько дней. Покупатель — некая важная особа, имя которой должно остаться в тайне. При совершении сделки нужно быть предельно осмотрительным, поскольку аристократы весьма неохотно расстаются с деньгами.

Сбитые с толку этими туманными намеками и совершенно оробевшие ювелиры пообещали подарить Жанне какое-нибудь драгоценное украшение; деньги предложить они не решились.

— Спасибо, но я не могу ничего от вас принять, — последовал ответ, достойный особы королевской крови Валуа. — Мои поступки продиктованы исключительно желанием помочь вам.

Все-таки это был век благотворительности.

Двадцать четвертого января Жанна и ее муж поднялись ни свет ни заря и уже в семь утра были у Бомера на Вандомской улице. Они предупредили ювелиров, что сегодня к ним пожалует Роган, который и является тем таинственным покупателем. Имя Жанны при этом не должно фигурировать.

Вскоре в лавке ювелиров появляется Роган. Он внимательно разглядывает ожерелье. Оно ему не нравится: слишком большое, громоздкое, какое-то допотопное — словом, не соответствует утонченным вкусам эпохи рококо. Роган чувствует глубокое разочарование.

— Неужели королеве это могло понравиться? — задается он вопросом. — Не понимаю. Мне всегда казалось, что она любит изящные, миниатюрные вещи. Сразу видно, не француженка.

Но как бы там ни было, желание королевы — закон.

А появлению Рогана у ювелиров предшествовали следующие события: Жанна сообщила кардиналу, что королева якобы желает приобрести ожерелье, но в настоящий момент не располагает нужной суммой. Она хотела бы взять его в рассрочку, с выплатой долга по частям, но без всяких векселей и без ведома короля, то есть в строжайшей тайне. В качестве покупателя должен фигурировать Роган. Его имя и состояние послужат падежной гарантией для ювелиров при совершении сделки, и королева будет через него передавать им деньги.