Против воли щеки залил румянец.

– Погодите, – попросила я, увидев, что Эван нажал на кнопку, закрывая окно. – Я хотела вас кое о чем спросить.

– Слушаю.

– Прошлой ночью вы кое-что сказали о моем отце. Что он покончил жизнь самоубийством на шоссе. Но это был несчастный случай, дорога обледенела, и машину повело. Это был сарказм?

– Так значилось в отчете. Мои люди шутить не привыкли.

Мог ли он ошибиться?

– Я хочу увидеть этот отчет.

– Невозможно. Что-то еще?

Помедлив, я все же покачала головой:

– Нет.

Он поднял стекло, и «Тесла» бесшумно заскользила прочь, а я спустилась по склону вниз, на уровень Морской комнаты, и вошла в высокие двери. На одном из ковров Отис поставил карточный столик и два складных стула. Бледно-зеленый из-за океана свет сочился сквозь окна в комнату.

Я поставила сумку на стол, и тот опасно качнулся, будто под ковром была какая-то неровность. Отставив стол в сторону, я наклонилась и закатала ковер. Под ним, на беленом дубовом полу, обнаружилось полустертое, но все же различимое пятно в форме амебы красноватого цвета. Кто-то пытался его отскоблить, но получилось не до конца.

Какова вероятность, что это кровь? Пульс участился. Я отвернула ковер еще дальше, и пятно оказалось огромным. Если это кровь, то рана должна была быть ужасной.

Возможно, даже смертельной.

Посередине пятна лежал серебряный медальон – из-за него стол и шатался. Я подобрала его рассмотреть: потускневшее серебро с простым крестом на одной стороне и такими же простенькими символами на другой – звезда, месяц, пронзенное стрелой сердце. Что-то связанное с религией?

Снаружи раздались шаги Софии, и я, положив медальон обратно, быстро прикрыла его ковром и поставила столик в более устойчивое положение, чтобы все ножки стояли на ровной поверхности. А потом села, со спокойным и сосредоточенным выражением лица встретив Софию, которая неохотно, нога за ногу, вошла.

На локте у нее висел фиолетовый рюкзак, в другой руке она сжимала телефон, а на груди болтались провода наушников, из которых доносилось бумканье музыки. София тяжело опустилась на стул.

– Наушники, – кивнула ей я.

София выдернула их и бросила на стол.

– И как долго мы будем заниматься?