Отис снова побледнел.

– И что? Это же была его картина, нет?

– Не совсем. Она была частью совместного имущества Эвана и Беатрис, он использовал портрет как обеспечение для большого займа, но без ее согласия. Он подделал ее подпись на договоре. Более того, Модильяни оказался подделкой.

Меня бросило в холод.

– Черт, – выдохнул Отис. – Ведь я знал, что что-то не так. Я в полной заднице. Меня арестуют.

– Вероятнее всего, тебя заставят дать показания против него. И тебя, Джейн, тоже.

– Только потому, что она с ним спала? – спросила София.

Если Малик и был удивлен, то никак этого не показал.

– Тут кое-что другое. Джейн, Ричард Мак-Адамс утверждает, что Эван напал на него, угрожал ему, чтобы он ничего не рассказывал. Говорит, что ты прикрывала его. Есть запись с камер наблюдения у больницы, в поддержку его заявления.

– В каком смысле? – София пораженно уставилась на меня.

– Однажды ночью в Торн Блаффс вломились. Это был брат Беатрис. Он упал и разбил голову и потребовал, чтобы твой отец мне позвонил. Эван мне позвонил, и я отвезла Ричарда Мак-Адамса в больницу.

Отис вытаращился на меня.

– С этим разберемся позже, – решил Малик. – К допросу мы вас всех тщательно подготовим.

– Вы скажете нам, что говорить? – уточнила София.

– Не совсем. Мы не хотим, чтобы кто-либо из вас лгал, так что просто поможем избежать того, что только ухудшит ситуацию Эвана и вашу собственную. – Взглянув на свой «Ролекс», он добавил: – Еще одна хорошая новость в том, что вы все завтра возвращаетесь в Торн Блаффс.

– И я тоже? – воскликнула София. – Мне не придется ехать к бабушке?

– Прости, дорогая, но нет. Органы опеки не позволят тебе остаться с отцом. Тебе придется уехать до его возвращения.

– Но это нечестно! Я не хочу уезжать! Я отказываюсь!

– Боюсь, мы больше ничего не можем сделать. – Малик встал и ободряюще улыбнулся. – А теперь оставляю вас в умелых руках Кэрри Хорват.

Я тоже встала.