Мне хотелось выть. Как только ноги коснулись земли, я отпихнула от себя Эллина и рухнула в снег. Куда нас перенес портал, меня не волновало, перед глазами все еще стояла крепость друидов и проткнутое посохом тело брата.
Я ожидала, что скорбь по Артуру скрутит внутренности и уничтожит клетки. Однако я не чувствовала ничего, и это было еще ужаснее. Пустота внутри разрасталась с каждым обжигающим легкие вдохом, напоминая черную дыру, поглощающую звезды и планеты. Она затягивала в себя все, что когда-то являлось Агнес.
Рядом со мной кто-то рыдал и звал Артура. Я медленно, словно марионетка, повернулась на звук и увидела Бриэль в надежных объятиях генерала. Они оба сидели в снегу, Габриэль баюкал принцессу, успокаивающе прижимая к груди, а она заходилась в громких и безутешных рыданиях.
Кто-то возвышался надо мной, гладил по спине и что-то нашептывал, но мир пропадал, а в голове было оглушающе тихо.
Я даже не могла расплакаться – все эмоции просто исчезли вместе с братом. Я принялась глупо раскачиваться взад-вперед, как маятник, которого вдруг лишили опоры и теперь он вынужден поддаваться земному притяжению.
Нахлынувшее отчуждение въедалось в сознание, мрак был повсюду. Я стала бездной, омутом безысходности, а черная пелена заменила душу. Я исчезала, угасала, растворялась.
Ничего. Никого. Пусто.
Меня не существовало, я умерла рядом с братом, и теперь в месте, где мы с магией были едины, осталась только сила, которая рвалась на свободу.
Клетка была уничтожена, война проиграна, мир рухнул. Тело пробила дрожь, сопровождающаяся такой болью, что даже пустота на мгновение отступила.
Снег обволок меня, словно пушистый плед. Странное сочетание холода и липкого кипятка на долю секунды вернуло зрение.
Алая жидкость проделывала борозду в снегу. Тонкие струи текли сквозь белые хлопья, словно вырисовывая на холсте замысловатые пейзажи, которые красиво сочетались друг с другом.
Слишком много крови. Моей крови.
Моя рука распласталась на снегу, из нее проросли бордовые розы. Звенящий мужской крик прорвал завесу тьмы, умоляя не сдаваться, исцелиться, но я уже проиграла, а эти цветы станут венком на моей могиле.
Сердце замедлилось, глаза закрылись, и я потянулась к умиротворяющей пустоте, как к давней подруге, которую ждала много лет. Смерть – это спокойствие, долгожданная отрада, и я с удовольствием ее приняла.
Если раньше меня пугало это место, то сейчас я радовалась ему как никогда. Ива привычно шелестела ветками. Я подпрыгнула и сорвала спелое яблоко с дерева, под которым недавно играла внучка Аделаиды.
– Вечно ты опаздываешь, Агни. – Родной голос заполнил все раны в сердце.
Развернувшись, я увидела Артура. Брат шел с дальнего конца поляны, его силуэт подсвечивало яркое солнце, делая его каштановые кудряшки золотыми, а белую рубашку прозрачной.
Рядом с ним вприпрыжку шла девочка в том же розовом платье и шляпе. Артур вел ее за руку, она смеялась и воодушевленно болтала.
Пульс бросился вскачь, я порывалась бежать к брату, но невидимая сила меня остановила, словно Артур находился за гранью моей досягаемости. Он присел на корточки рядом с ребенком и нежно погладил ее по щеке. Девочка кратко взглянула на меня, и в желудке что-то оборвалось. Черты ее лица были до боли знакомы, но мой разум отказывался их воспринимать, словно на меня резко напала прозопагнозия[4].
Она весело помахала мне маленькой изящной ручкой, и я махнула в ответ, ощутив, как искренняя улыбка расцветает на моих губах. А потом девочка исчезла, растворившись в разноцветном тумане.