— А папа сердитый?

— Не думаю. На самом деле он очень добрый.

— Это хорошо, что ты так думаешь о папе. А мама?

— Мы, — и вдруг Андрюша опять неожиданно для самого себя заикнулся, — мы с папой вдвоем.

— А-а, вот как! Раз вы с папой одни, значит, он должен быть горд сыном… А Маруся — это кто?

— Маруся — официантка.

— Блондинка? Рыжая?

Что-то, как облачко, пробежало по счастливому сознанию мальчика, но он рассудительно отвечал:

— Нет, она черная, брюнетка. Маруся — малороска.

— А-а, это для нашего Володи. С Володей познакомился? Монтер. — И Чаркин, сбрасывая за кустами комбинезон, стал зычно звать монтера Володю.

Услышав и от Володи, что они с Андреем Ефимовичем непременно придут в «Лактобациллин», Андрюша, подражая Чаркину, во все горло кликнул Стивку, и мальчики побежали к себе: в павильоне со вчерашнего вечера оставалась немытой вся посуда.

Маруся встретила их упреками, но при сообщении, что, дескать, сейчас придет сюда Чаркин, вдохновенно заметалась между столиками.

Чаркин не обманул. С еще мокрыми рыжими космами он появился на веранде, утирая короткую шею сырым полотенцем. Володя нес чемодан. Они весело спросили у Маруси разрешения переодеться и еще через несколько минут вышли тщательно причесанные. Чаркин — на прямой пробор, в брюках-бриджах и коричневых лакированных крагах. Его развитой торс гонщика обтягивался красно-рыжим джемпером. Таким образом, он весь пылал, как человек перед печью.

— Теперь мы попросим живительного лактобациллина, — сказал чемпион, застегивая браслет с ручными часами — один из бесчисленных призов и, еще не отведав баночки, уже хвалил: — Прекрасный лактобациллин! Прекрасный! А это что?

Он увидел на столике стопку рекламных салфеток.

— Это у них реклама, — объяснил Стивка назначение бумажных листков-салфеток с отпечатанным изречением: «Лактобациллин по способу профессора Мечникова — лучшая гарантия долголетия».

Чаркин сделал комически-длинное лицо.

— Смотрите, что делается! — И вдруг какая-то озорная мысль остановила его, он что-то соображал. — Но это прекрасно! Лучше не придумаешь. Как раз то, что надо не только вам, но и нам. Не правда ли, Володя: реклама так реклама. Что может быть лучше: реклама с аэроплана! Оригинально! Я на это падкий. Послушайте, девушка Маруся! Дайте нам побольше этих проспектов. А? Прекрасно.

— Я не знаю, — невразумительно пробормотала Маруся. — Вы же, наверно, их вернете?

Со стороны площадки уже слышалась увертюра к опере «Фра-Диаволо». Уже с трудом протолкались через толпу. Андрюшка и Стивка тащили стопки салфеток, как блюда с блинами.