Мое красноречие было еще сдобрено острыми словечками, понятными каждому члену экипажа «Стремительного» гораздо больше, чем рядовые словосочетания вроде «с добрым утром» или «спокойной ночи» обычному человеку. Разумеется, произнеси я те выражения в приличном обществе, меня бы заклеймили позором, отлучили от рода и церкви и так далее. Здесь же, в данном случае, оба пирата моментально поняли, что имели дело со своим до мозга костей, и что к такому точно надо бы прислушаться. Вот они и того, замерли и вытаращили на меня глаза. А на кого еще, если привычная их уху брань неслась из клюва попугая? И еще Ганс ослабил хватку, а из его рук прямо под ноги тем двоим выпал-вывалился белый попугай.

– Прочь! Пошли все прочь! – Заорал на них Ястреб, заметив, как ощетинилось на мне каждое перо. – Эль, успокойся! Видишь, птица жива…

Питер, и правда, выглядел вполне нормально, даже перьев почти не лишился. Он лишь на миг их взъерошил, а потом снова уложил подобающе солидному попугаю.

– Дорогая, с вами все нормально? А то, я беспокоился. И полетел узнать, почему так долго не возвращались.

Он сделал с десяток шагов по полу, а потом взлетел, но всего лишь за тем, чтобы через мгновение оказаться рядом со мной на спинке кровати капитана. Кстати, хозяин каюты уже перестал волноваться за мое здоровье, заметив, что выглядеть стала успокоенной. Он теперь все свое внимание, или почти все, переключил на белую птицу, важно усевшуюся рядом с его любовницей, обращенной в птицу. И я тут же поняла, насколько Ястреб уверился, что яркий пестрый попугай это была я, Элизабет ли Косторанс. Потому что в его внешнем виде четко читалось: пошел прочь от моей женщины, какого…этот птиц уселся так близко от моей детки и много, чего еще.

– Элизабет, действительно все хорошо? – Между тем заглядывал с волнением мне в глаза белый попугай. – Это отлично, что вы не пострадали от этих дикарей. Но у меня есть еще вопрос. А покушали ли вы?

– Да, Питер. Не беспокойтесь, мой дорогой друг.

– Так ли? А что вы ели? Скажите же мне, чтобы унять угрызения моей совести. Я же склевал всю ту гроздь помидоров, а вы…а вас…

– Нет же, я хорошо поела. И ягоды и…

Но эта беседа была прервана. Сначала шагами в нашу сторону капитана, а потом и его грозным окриком.

– Что происходит, Эль? Ты с ним разговариваешь? Как это? Понимаешь теперь речь птиц, как ранее научилась общаться с крысами? Ничего себе чириканье! И о чем это вы воркуете?! – Упер Эдвард руки в бока. – Что, что?! Ни о чем особенном, говоришь?! А если у вас так слаженно получается общаться, то скажи этому, с хохлом оранжевым, чтобы перьями тут не тряс над моей кроватью – не люблю я этого. И пусть от тебя отодвинется на некоторое расстояние! Я непонятно тебе сказал, чтобы гнала от себя этого самца?!

– У тебя с мозгами как, Эдвард?! Это же попугай, Ястреб! Попугай! Неужели ты думаешь…

– Ничего я не думаю. И тебе не надо, милая. Просто прогони от себя эту назойливую птицу по имени Питер. Я же правильно запомнил, он самец? Нет, каков негодяй, так и жмется. Детка! Если ты это сейчас не прекратишь, то я его за борт вышвырну.

– Не делай этого. И не сердись. Он всего лишь ведет себя, как попугай. И, между прочим, очень интеллигентен. Что поделать, что сразу ко мне проникся симпатией? Но ты не думай, он сначала предложил официальное создание пары, рассказал о своем гнезде и только потом дотронулся до моего перышка.

– Обалдеть! И ты считаешь, что я буду после всего сказанного спокойно смотреть на эту птицу хохлатую? Как он тут охорашивается? Как клювом к тебе тянется? И считаешь, что вот сейчас, как ни в чем ни бывало, пойду отдавать команды ставить паруса, а вас тут вдвоем оставлю? Чтобы вы тут пару образовывали?! Извини, Эль, но я этого Питера забираю.

Всегда знала, что капитан очень ловок в движениях, и быстр, вот и сейчас он мне это еще раз продемонстрировал. Бросок, и белый попугай даже вскрикнуть не успел, как оказался в мужских руках.

– Стой, Эдвард! Умоляю, не делай ему плохо!

– С чего ты взяла, что жажду его крови? Я просто отпущу его на волю. Раз, говоришь, он помог тебе до меня долететь, то и я…помогу ему вернуться на остров.

– Но, Эдвард, там же шторм надвигается…

– Что поделать, придется птичке активнее махать крыльями. Все! Уймись, Эль, и слети с моего плеча. Что?!! Ты не можешь оставить его на произвол судьбы?! Ладно! Я сниму груз ответственности за друга с твоей души.