— Всех предупредила? — поинтересовался Преображенский с улыбкой.

— Только тех, кто может спохватиться, — стараясь не выдавать своего волнения, в тон ему ответила я. Удивительно, но воцарившееся после этого молчание, длившееся до конца поездки, нисколько не давило на меня. Я даже вполне комфортно чувствовала себя, не обращая внимания на кадровика и рассматривая стремительно проносящийся за окном автомобиля пейзаж.

Как оказалось, Александр Вячеславович обосновался в престижном районе Ильинска. Дома здесь были высотные, с новой планировкой. Помнится, как — то попалась мне на глаза статья о продаже одной из квартир в одной из подобных многоэтажек. Фотографии внутреннего пространства произвели на меня сильное впечатление. Кухня там вместе с гостиной были объединены в общее пространство, ограниченное подобием крыльца — барной стойки, и занимали большую часть жилой площади, спальня была меньше, но все равно смотрелась уютно. Кажется, в похожей квартире очень рисковала сегодня провести ночь и я.

У дома Преображенского имелся подземный гараж. Оставив машину на стоянке, он помог мне без вреда для скромности выбраться из машины и за руку повел к лифту. На немой вопрос о дальнейшей судьбе оставленного на заднем сиденье белья хитро улыбнулся:

— А это будет мой военный трофей.

Я вспыхнула до корней волос: не ритуалы же вуду он с ним проводить собрался! Потом стало немного обидно: трусики были из любимого кружевного черного комплекта. Впрочем…ладно, если переживу эту ночь, возможно, уже не стану задумываться о такой мелочи.

Поднялись мы на седьмой этаж. На лестничной клетке, к моему удивлению, было только две двери.

— Звукоизоляция на уровне, не волнуйся, — загадочно шепнул на ухо Преображенский, доставая из кармана пиджака ключи. Я вздрогнула: совершенно не поняла, к чему сейчас было подобное уточнение. Да и…я всегда была сдержанной в подобных вопросах!

Кое — как получилось сохранить лицо, пока мужчина неторопливо открывал двери. Оказавшись внутри, я стала свидетелем постепенного вспыхивания потолочных галогенных ламп, даривших помещению рассеянное освещение. И поняла, что подобная обстановка мне нравится. Преображенский явно знал толк в успокоении. Увлекшись созерцанием пространства и отметив приятную глазу аскетичность, я не заметила, как хозяин апартаментов уже некоторое время рассматривает меня с задумчивой улыбкой на лице. Инстинкт подтолкнул в его объятия сам собой. Целовались мы долго и страстно.

— Пустишь освежиться? — шепотом спросила я, когда Преображенский, наконец, оторвался от моих губ.

В его глазах засветилось одобрение:

— Пойдем.

Дверь в ванную находилась со стороны кухни. Включив внутренний свет, походящий на тот, что я уже видела в коридоре, кадровик удалился на несколько минут, вернувшись с белоснежным махровым халатом:

— Тебе в нем будет удобнее.

Черт! Ну не мог мужчина быть настолько предусмотрительным! Я решила поиграть и, указывая на платье, с улыбкой произнесла:

— Змейка сзади. Поможешь расстегнуть?

Он кивнул, словно только этого и ждал, и я, повернувшись спиной и опираясь руками на раковину, вскоре ощутила, как медленно сползает вниз молния. Затем чужие руки аккуратно спустили бретели с моих плеч, а сама я ощутила чувственный поцелуй в основание шеи, от которого задрожала. Больше Преображенский меня не тронул, аккуратно спустив платье через ноги, а я поворачиваться не спешила, чтобы не выдать выражения лица, которое могло означать только одно: продолжить я могла прямо сейчас.

— Чулки, — с удовлетворением заключил кадровик, когда ткань платья оказалась на полу. — Жду тебя, Лей. Не бойся простудиться — полы с подогревом.

Дверь за ним закрылась, а я оказалась предоставленной самой себе.

Проверка ванной показала наличие удобной ниши, куда я сложила одежду перед тем, как залезть в душ. Не устояла перед соблазном и понюхала все тюбики, имевшиеся на полках у Суперменыча. Когда обнаружила явно женские ароматы, почувствовала укол раздражения. Это свидетельствовало о том, что в квартиру все же заходили представительницы слабого пола. Впрочем, какое мне было до этого дело? Я планировала остаться здесь всего лишь до утра. Так что со свойственной натуре невозмутимостью воспользовалась одним из флакончиков. Сладкий цитрус. Да, Александр Вячеславович, именно струей свежести я и хотела стать в вашей скучной допросной жизни.