– Твоя мама права, – сказал Михал. – Мы сейчас ничего не можем сделать. Давайте отступать.

С грустью Лилия посмотрела на посёлок, возвышающийся вдали. К нему вела кривая дорога, по которой совсем скоро пронесётся огромный грузовик, а она будет держаться в стороне и надеяться, что их дом не рухнет под напором многомиллионной толпы. Стена посёлка выглядела не впечатляюще: она едва достигала пяти метров в высоту, забраться на неё можно было с помощью обычной лестницы. Трудно было поверить, что она остановит многомиллионную толпу.

– Можете возвращаться в казино, – сказала Мэри. – Ваши номера никто не занял. А я останусь здесь, хочу своими глазами посмотреть, как вся эта толпа пойдёт в атаку.

– Я тоже останусь, – после раздумий ответила Лилия.

– Это небезопасно, – возразила Лиза.

– Как раз наоборот, в такой массе людей должно быть безопаснее всего. Опаснее находиться в нашем грузовике, если на него вдруг обратят внимание.

– Нет, Лилия, я тебя не отпущу. Не хочу даже думать, что ты окажешься под ногами у тех, кто рванёт с площади, когда начнётся оборона. А она начнётся. Жители посёлка не пустят бунтовщиков к себе как гостей. Охрана будет делать всё возможное, чтобы они оставались за стеной. И когда загорятся автомобили, завоет сирена, начнётся паника.

– Я с тобой согласна, мне тоже не хотелось бы отпускать тебя, или Аню, или ещё кого-нибудь на такой штурм. Но в этот раз я останусь. Не волнуйся, я не буду подходить близко. Буду наблюдать за всем издали.

Сделав недовольное лицо, которое у Лизы получалось профессионально, она покачала головой.

– Тогда и мы остаёмся, – сказала она. – Одну я тебя здесь не брошу.

На часах значилось двадцать один тридцать четыре.

– Этот бунт пытались устроить уже несколько месяцев, – сказала Мэри. – Каждый раз, когда уровень безработицы повышается на один процент, бунтовщики пытаются собрать толпу, чтобы показать недовольство. Если бы не частная армия, расстрелявшая нескольких жителей в прямом эфире, люди так и не собрались бы.

Полтора часа ничего не происходило. Их грузовик располагался на границе автострады и парковки торгового центра. С этого места открывался широкий вид на толпу и посёлок впереди. Ораторы без перерыва обрабатывали собравшихся речами. Основной претензией к жителям посёлка была растущая безработица и отсутствие путей выхода из экономического кризиса. Люди хотели показать тхари, каково это жить в страхе перед завтрашним днём.

Постепенно их окружили протестующие, и машина окончательно потеряла возможность сдвинуться с места. Сквозь прозрачный корпус было видно всех людей вокруг, тогда как для них грузовик оставался тонированным. Окружающие даже не догадывались, что внутри кто-то сидит. В этом месте больше не переворачивали дронов и не громили магазины. На окраине города вся ненависть была направлена в одну сторону – на посёлок и его жителей.

Рядом с грузовиком стоял мужчина с металлической челюстью и такими плотными солнцезащитными очками, что создавалось ощущение, будто у него нет глаз. А позади него – парень и девушка с розовыми ирокезами. Большинство людей были одеты так, будто пришли на концерт популярного рок-музыканта: кожаные куртки с шипами, красные джинсовые жилеты, белые майки с черепами. Тут и там виднелись металлические, пластиковые и карбоновые протезы. Раньше Лилия даже не догадывалась, как много людей её возраста аугументировали своё тело – среди богатых людей улучшения считались уродством. Более того, любую часть тела можно было вырастить на заказ.

Каждый второй стоял с телефоном в руке, экран которого подсвечивал лицо. Они все сидели на «Пангее» и смотрели текущие новости, а также ждали координации от организаторов протеста. Социальные сети взрывались новостями из Гибралтара. Выкладывались сотни тысяч видеозаписей миллионных толп.

Чуть дальше стояла девушка с ярким чёрным макияжем. Она выглядела так, словно должна была выйти на сцену с гитарой, однако в руках у неё был джойстик для управления дроном, от которого тянулся провод и подсоединялся к её шее.

– Что это? – спросила Лилия, указывая на девушку.

– У неё чип памяти в голове, – ответила Мэри. – Его сейчас испытывают на людях с амнезией. Если его слегка модернизировать, то можно оснастить системой управления дроном. Он будет выполнять мысленные команды.

– Я думала, мысленно можно управлять только жалюзи на окнах да свет выключать. Так ещё и обруч дурацкий нужно носить без перерыва. Она видит всё, что видит дрон?