– Наши взгляды сильно изменились за последнее время, – заметил я.

– Это можно понять. Но вы так и не выяснили, почему вас приговорили к смерти?

– Против нас выдвинули ложные обвинения, – ответила Рэчел. – А что касается настоящей причины, тут мы блуждаем в потемках. Мы знаем одно: Деснице нельзя доверять. Если они сделали это с нами, то могут сделать с кем угодно.

– Вы усвоили урок, уже давно знакомый многим людям, – сказала женщина-сенатор. Она отвернулась, глядя на карту, но не замечая ее. – Я была одной из первых. Я три года заседала в Сенате к тому времени, как Десница пришла к власти. Через шесть недель я вышла в отставку. Они внесли в конституцию так много изменений, что это уже нельзя было назвать настоящей конституцией. Когда штаты проголосовали за отказ от независимости и передали свои властные полномочия Солейну Солюксу, это было началом конца. А когда Конгресс отменил Билль о правах, не осталось никакой надежды. – Она быстро обернулась и приковала нас к месту своим взглядом. – Никакой надежды, кроме ФГС. Мы уже почти двадцать лет терзаем Десницу и не остановимся до тех пор, пока эта страна снова не обретет свободу. Разумеется, Солюкс утверждает, будто Америка свободна – но свободна лишь следовать воле Господа, провозглашенной императором. А если кто-то не хочет этого делать, его приговаривают к Преисподней, или, по их выражению, к “каре Господней”.

– Нам не по душе ни тот, ни другой путь, – сказала Рэчел.

– Но готовы ли вы бороться за освобождение людей?

– Да, – ответил я. – Император – настоящее зло для нашей страны. Теперь мы это понимаем.

– А вы, Рэчел?

– Я вместе с Гидеоном.

– Хорошо. Тогда я полагаю, что могу доверять вам.

– Вы не пожалеете об этом, – заверил я. – Отчаявшиеся люди бывают самыми преданными союзниками, а нам нечего терять.

– Если вы были в Преисподней, то я уверена, что это правда, – отозвалась Эрин Барр. – Кстати, поэтому я и подумала, что вы можете принести пользу нашему делу.

– Из-за нашего знакомства с Преисподней? – поинтересовалась Рэчел.

– Да. Позвольте мне вкратце объяснить вам положение дел. – Она опустилась на один из стульев, стоявших вокруг стола, и жестом пригласила нас присоединиться к ней. – Наша нынешняя попытка… устранить императора – далеко не первая. Наиболее серьезная, но, боюсь, немного поспешная попытка имела место шесть лет назад. Как вам известно, Солюкс проводит большую часть времени в святилище внутри Пентагона. У нас есть агенты в Пентагоне, причем их гораздо больше, чем предполагает Десница. Они не занимают высоких постов, зато работают повсюду: типичные правительственные служащие. Они – наши глаза и уши. Действуя на основании полученной от них информации, пятнадцать наших лучших боевиков осуществили налет на здание Пентагона с целью убить императора или захватить его в плен. Они проникли внутрь через вентиляционные шахты и охраняемые подземные коридоры, но так и не сумели добраться до Солюкса. Маркус Вэндерс, командир группы, сообщил нам, что они узнали нечто столь… значительное и невероятное по своим последствиям, что об этом он может доложить только лично. Что бы это ни было, оно заставило Вэндерса отдать приказ об отступлении. К несчастью, наши люди не смогли вернуться. Императорская гвардия отрезала их от выхода; в последнем своем сообщении Вэндерс передал, что они ведут тяжелый бой. Он подтвердил гибель восьми членов группы, прежде чем мы потеряли связь с ним. Это означает, что семеро наших лучших бойцов могут по-прежнему находиться в плену у Десницы.

– Их незаконно держат в плену? – наивно поинтересовалась Рэчел.

– Единственный закон для Солюкса – это закон Божий, позволяющий ему делать что заблагорассудится. Мы знаем, что в самом Пентагоне и под ним есть места, где держат политзаключенных. Они могут быть там. Но существует и иное, более ужасное подозрение.

– Они могли попасть в Преисподнюю, – тихо сказал я.

– Да. – Женщина-сенатор кивнула. – Этого я боюсь больше всего. Я прекрасно понимаю, что Преисподняя существует на самом деле, но не могу отделаться от впечатления, что ее сверхъестественные аспекты намеренно преувеличиваются Десницей, чтобы обеспечить повиновение граждан. Насколько нам известно, Преисподняя может находиться где угодно – хотя бы в другой стране. Единственное, в чем я уверена, так это в том, что лучше умереть чистой смертью и испытать свои шансы в загробной жизни, чем попасть в Преисподнюю по приговору императора.

– У вас весьма нетривиальные взгляды на Преисподнюю, – заметила Рэчел.

– Что ж, просветите меня. – В голосе Эрин Барр не было иронии. – Вы побывали там. На что это похоже?