Мы рассказали ей все, что знали сами. По нашим теперешним представлениям, при определенных обстоятельствах люди могли спускаться в Преисподнюю и выходить обратно – пусть и не безболезненно, зато быстро.

– Я не могу понять одну вещь. В случае с Гетти девушка вернулась в свою семью, не имея представления о том, как она выбралась из Преисподней. Но я впервые слышу об освобождении Манчини, Пайка и Тантингера. Когда это произошло?

– Вчера, – ответил я.

– В таком случае один из них обязательно должен был связаться с нами. Все они преданы нашему делу.

– Должно быть, Сангинариус снова одурачил нас, – задумчиво сказала Рэчел. – Мы думали, что убили его, но ошибались… может быть, мы не освободили и тех людей.

– Все эти теории выше моего понимания, – заметил я. – Но я знаю, что был в Преисподней и она так же реальна, как и это место.

– Если вы когда-нибудь вернетесь туда и получите возможность оглядеться по сторонам, не забывайте про этих людей. – Эрин Барр протянула мне список из семи фамилий. – Мы не знаем, живы они или умерли. Но хотим знать. Они были хорошими товарищами.

– Хорошими товарищами, – эхом отозвался Литерати. Мы и забыли, что он тоже находится в комнате.

– Возможно, нам придется вернуться туда, – сказал я, чтобы рассеять неловкое молчание. – Мы по-прежнему пытаемся выяснить, почему нас приговорили к смерти вместе с остальными людьми, вычищенными в ту ночь.

– Мы начали собственное расследование по этому факту, – сообщала Эрин Барр, не обращая внимания на наши удивленные взгляды. – Не думаете же вы, что мы собирались пропустить вас сюда, не удостоверившись сперва, что это не ловушка? Но за такое короткое время мы смогли проверить только одну из жертв – Джеймса Хенелли, работавшего в компании “Новая телесная биология”.

Фамилия была знакома по списку Фрэнка Джерси, но мы не знали, чем занимался Хенелли.

– Биологическая реконструкция? – недоумевающе спросил я. – Но Десница разорила эти компании уже много лет назад! Рынок синтетической плоти был одним из первых, оказавшихся под запретом.

Эрин Барр кивнула:

– Это правда. Но, как вам известно, международный рынок внутренних органов все-таки существует, и НТБ занимается их нелегальным распространением.

– Этого более чем достаточно для ареста и тюремного срока, но, вероятно, недостаточно для чистки, – заметил я. – Хенелли занимался чем-то еще?

– Один из наших агентов разговаривал с его партнером. Тот поклялся, что, за исключением их основной деятельности, Хенелли был чист – по крайней мере, в течение тех пяти лет, которые они проработали вместе.

– Ничего особенного или необычного? – поинтересовалась Рэчел. – Ни намека на другие причины, потребовавшие его устранения?

Женщина-сенатор вопросительно взглянула на Литерати.

– Да, есть одна мелочь, – неохотно признался он. – Похоже, этот парень питал пристрастие к латыни.

– Он говорил по-латыни?