– Здесь есть зазор между чаном и потолком. Вполне пролезем!

– Любопытно, как они намерены ловить всё это зерно, если вдруг отключится тяготение? – сказал я, перебрасывая ноги через бортик исполинского чана.

– А вон, видишь, плёночный «зонтик»? – Пятерня посветил туда, где заканчивалась приёмная труба. – Он раскроется и удержит. Зато сэкономили на вентиляции.

– «Мы трудностев не боимся, мы их сами себе создаём», – кивнул я. – Ну, пойдём искать выход.

Зелёный отблеск аварийного светильника над входной дверью отсека зернохранилища я увидел буквально через пять минут, стоило убавить мощность фонарей и включить усилители изображения. Вскрывать замок не потребовалось: изнутри он открывался простым нажатием на механический фиксатор, на случай пожара. В сравнительно светлом техническом коридоре мы с Пятернёй внимательно осмотрели и отряхнули друг друга от белых следов зерновой пыли, чтобы не было заметно, где мы недавно лазали.

– На что-то похоже, – одобрительно сказал я.

Ангар грузового терминала в плане имел Т-образную форму и три выхода в открытый космос. Грузовиков, принадлежащих то ли легальным частным перевозчикам, то ли контрабандистам, в нём находилось больше десятка. Ондерон, как и любую планету с небольшим грузопотоком, преимущественно обслуживали именно они, крупным компаниям подобные объёмы были неинтересны. Переглянувшись, мы без дополнительных обсуждений двинулись в разные стороны, я влево, а Пятерня вправо. Надо было переговорить с владельцами кораблей, выяснить, кто из них захочет взять нас на борт, и кто улетает скорее. Место назначения роли не играло, нам требовался не транспорт куда-то, а транспорт отсюда. Разумеется, говорить об этом прямо в разговоре с корабельщиками не стоило. Продать, скорее всего, не продадут, но что помешает им поступить подобно Знакомцу и задрать цену? Поэтому я, если спрашивали, отвечал: летим на одну из удалённых систем, ищем попутный транспорт. Названия подсказывала по комлинку Бета в зависимости от того, куда летел тот или иной грузовик.

Повезло мне на предпоследнем корабле. Под его днищем возился молодой забрак, одетый в бежевый полукомбинезон и блестящую «противохимическую» куртку. Поговорив с ним, я выяснил, что грузовик называется «Тактический ход» и как раз готовится к рейсу в систему Никсор. Забрак оказался не хозяином, а бортинженером и не мог принимать решений, поэтому сразу повёл меня к шефу. Владелец корабля принадлежал к виду ланник, то есть, от обычного человека отличался лишь огромными, больше, чем у Йоды, растопыренными острыми ушами и маленьким ростом – примерно метр двадцать. Звали его Паам, Сорбел Паам, как он сам представился. Чисто Джеймс Бонд. Для удобства беседы Паам предложил мне присесть и сам забрался в высокое кресло напротив.

– Значит, Вам и Вашему другу нужно на Чалакту? – спросил он, изучая меня взглядом старого мудрого гнома.

– Да, господин Паам, – кивнул я. Чалакта была названа мной намеренно, она находилась в стороне от маршрута «Тактического хода».

– Даже не знаю… – ланник покрутил пальцами. – Нам всё равно нужно будет делать ручную коррекцию. Я планировал вынырнуть на Кашийке, но можно ведь и на Рэндоне. Оттуда вы легко сможете продолжить путь.

– Кашийк, действительно, не подойдёт, там, кроме имперской базы, и нет ничего, – сказал я, – а вот Рэндон вполне.

Крупный центр межзвёздной торговли, Рэндон и в самом деле прекрасно подходил. Не только для поиска очередной попутки, а и чтобы затеряться в толпах народа и переждать до прибытия одного из кораблей «Индесела».

– В таком случае, если полторы тысячи с лица вас устроят, ударим по рукам, – улыбнулся Паам. – Багаж, разумеется, за отдельную цену.

– У нас нет багажа, только дройд, – сказал я.

– Безразлично, меня волнует вес, а не характер багажа. Пять кредитов за каждый килограмм.

– Итого три четыреста, – подсчитал я. – Такую сумму мы можем себе позволить.

– В таком случае, поторопитесь. Стартовое окно выделено через десять минут.

Перелёт прошёл без каких-либо осложнений. Постель нам не предложили, видимо, просто не подумали: по корабельному времени в момент отлёта было раннее утро, и экипаж чувствовал себя бодро и свежо. Словоохотливый инженер по имени Триз Темби рассказывал анекдоты, травил байки, коих у него, кажется, был неисчерпаемый запас. По сравнению с ним отдыхала даже фо-фейанская сварщица Блика Лофор, большая любительница потрепаться. Сорбел Паам и третий член экипажа, родианин Дитло, играли за круглым столиком в какую-то игру, не дежарик, распространённый по всей Галактике, а нечто незнакомое мне, вроде земного реверси. Голографические фишки на доске меняли цвета в зависимости от ходов игроков. Родианин своим узким ртом меланхолично потягивал через трубочку какой-то напиток, ланник пил мелкими глотками каф. Казалось, хозяин корабля полностью поглощён игрой, но это впечатление было обманчивым. В середине одной из наиболее захватывающих историй Темби он вдруг покосился на инженера через плечо и бросил:

– Опять ты врёшь, Триз! Всё совсем не так было.