— Я никому не скажу, — полушепотом заверил мальчишка. — Никто не узнает.
— Да? — притворно обрадовался великий воин. — Ну, тогда можно начинать проверку. Тест первый и главный: черта или царапина?
В левую руку он взял ошметок вчерашней находки, в правую зубило и с усилием провел краем острия по корявой поверхности. Острие было пока еще совсем не острым, но на поверхности «сырого» металла появилась глубокая блестящая царапина. Тест «на удар» оказался не менее успешным, и Семен рассмеялся:
— Да я, оказывается, не того боялся! Эту фигню после закалки точить замучаешься! — Корундовый или алмазный абразив нужен, а где его взять?
— Точить — это как?
— Тебе еще недостаточно?! Голова еще не распухла от новых знаний? Или… Погоди, погоди! Может, тебя за твои способности и прозвали Головастиком?! Ладно, не отвечай — шучу я. А точить — это… В общем, сейчас покажу. Хотя нет: давай лучше спустимся вниз, приставим к железной глыбиняке зубило, вдарим по нему приличной каменюкой и посмотрим, что будет. Только захвати деревянные щипцы — не пальцами же держать инструмент.
После первого удара на поверхности метеорита осталась заметная вмятинка. После второго острие зубила углубилось на несколько миллиметров, а после третьего… После третьего — самого сильного — удара инструмент с визгом улетел куда-то в сторону. Увы, этого следовало ожидать — ударная поверхность «кувалды» была отнюдь не плоской. Искать пришлось долго…
— Ремешок привязать надо, — сказал Головастик, когда зубило все-таки нашлось.
— Да, — согласился Семен, — но на сегодня хватит — нельзя с такой силой искушать судьбу. Теперь я знаю две вещи: эту глыбу мы перерубим — может быть, еще до следующей белой воды. А еще я знаю, какое железное изделие будет вторым в этом мире — не нож, не меч и не корона. Это будет МОЛОТОК.
Дома все обстояло благополучно — Ветка усиленно занималась каким-то рукоделием и об «эталоне» больше не вспоминала. Семен так обрадовался этому, что даже не поинтересовался, что же такое она шьет из куска кожи, выделанной до состояния замши. Ее изделие попалось ему под руку утром, когда он собирался «на работу». Семен долго рассматривал его в полутьме, пытаясь понять, что же это такое. В конце концов понял и чуть не расхохотался: лифчик! «Она что же, и правда бегать собралась?! А лифчик нужен, чтоб на поворотах не заносило?! Дела…» Впрочем, обо всем этом он успел забыть даже раньше, чем добрался до своей «кузницы».
Десятикилограммовый кусок метеорита они отрубили не за шесть месяцев, а за три, причем не месяца, а дня. Правда, работали они от рассвета и до заката. Кроме того, слово «отрубили» для обозначения этой процедуры мало подходит — скорее уж «отломили». Происходило это так: по линии надлома пробивается зубилом непрерывный ряд ямок — этакая бороздка глубиной 2—3 миллиметра. После этого Семен начинает заниматься тяжелой атлетикой — поднимает здоровенный валун и сбрасывает его на край глыбы. Край немного отгибается книзу, пробитая канавка расширяется, и процедура с зубилом повторяется. То и другое действо крайне утомительны, неприятны и вполне могут быть отнесены к категории «труд», а это занятие, прямо скажем, на любителя. Семену же приходилось бороться не только с сопротивлением материала, но и с искушением привлечь к этому делу могучего Эрека. Однако он знал, что потом от питекантропа будет не отвязаться, и терпел. Кроме того, он решил «пойти на принцип» — никого больше не звать и по возможности ничего не просить, пока новая «магия» не получит официального признания. Хватит и того, что и он, и Головастик оказались в положении нахлебников, которые мясо поедают, а видимой пользы не приносят. Впрочем, «пользу» лоурины понимали совсем иначе, чем былые современники Семена.
Вечером третьего дня ржавый край метеорита под ударом валуна ухнул вниз, обнажив зернистый, тускло блестящий излом металла. Правда, Семену пришлось испустить не ликующий вопль победителя, а рев боли, поскольку валун после броска скатился ему на ногу. Так что красивым изломом Головастик любовался один, Семен же рассматривал свою пострадавшую стопу — радость победы была безнадежно отравлена. Впрочем, переломов костей он не обнаружил и решил, что жить, пожалуй, будет.
Надломленный кусок металла Семен могучим усилием рук, ног и позвоночника двинул вверх, потом вниз, снова вверх… и он окончательно отломился. Что теперь?
Семен сидел, массировал стопу и наблюдал, как Головастик щупает и рассматривает серебристо-серый зернистый излом. Парень был явно заворожен этим зрелищем.
— Хватит балдеть! — приказал ему Семен. — Сегодня работать руками больше не будем — только головой. Кончай, говорю, фигней заниматься! Думай лучше!
— Думаю…
— О чем ты думаешь?!
— Красиво… Если еще вот тут отломать, то с двух сторон будет красиво…
— Ага, — догадался Семен, — то есть, ты считаешь, что вся эта канитель была затеяна для получения красивого излома на глыбе?
— Конечно… Но мало — надо еще сделать… Всем показать…