И Семен сполна расплатился за вчерашнее «пыханье» пылью в лицо Головастику — по глазам ударила тугая струя воздуха, в которой мусора было не меньше вчерашнего.

— Ну ты, блин!!! — заорал он, плюхаясь на задницу. — Вообще, что ли?! Без глаз оставишь!!

— Я не хотел… — пробормотал Головастик вслед бегущему вслепую к воде Семену.

Последний чуть не рухнул с обрыва, а потом долго пытался промыть глаза. Это в общем-то получилось, но последнюю соринку из-под его века Головастику пришлось извлекать языком.

Впрочем, матерился Семен исключительно по-русски, а по-лоурински попросил лишь больше так не шутить, а то, дескать, и в лоб получить можно.

Внимательный осмотр показал, что, пожалуй, наиболее близким аналогом конструкции кроманьонского гения можно считать лодочный насос. Но не тот, который в народе называют «лягушкой» и на который надо давить ногой, а сугубо ручной. Тот, которым можно подкачивать лодку, находясь на плаву — уж-жасно неудобная штука! Впрочем, в данном случае вопрос об удобстве и не стоял.

Проблему впускного клапана Головастик решил предельно просто: на «вдохе» воздух всасывался через толстую полую кость, попутно играющую роль рукоятки. На «выдохе» отверстие в этой кости нужно было зажимать пальцами. Выдувался воздух через более тонкую кость, торчащую с другой стороны. Как у нее устроен клапан, из объяснений автора Семен не понял, а разбирать ради этого весь агрегат не стал — все было скручено и загерметизировано обрывками ремешков и сухожилий, которые пришлось бы не развязывать, а резать.

— Что ж, — подвел итог Семен, — давай соединять детали в конструкцию. Может быть, получится то, что у нас называли «горн». Вот только боюсь, что ковать железо ты научишься быстрее, чем я орудовать этой твоей «дулкой».

Конструкция соединилась. И заработала. И…

То, что проделывали следующие несколько дней Семен и Головастик, наверное, вызвало бы гомерический хохот не только у мастеровых XX века, но и у кузнецов древних ассирийцев. Ни тех ни других, конечно, поблизости не было — рядом вообще не было зрителей. Люди понимали: на берегу два чудика творят какую-то новую магию с огнем и камнем, а магия, особенно новая, это такое дело… В общем, даже детям, которым можно все, туда лучше не подходить.

…Полуторакилограммовый кусок металла Семен сформовал в виде этакой короткой толстой колбаски. Потом превратил ее в брусок — почти в параллелепипед. Края этого бруска стал утончать и растягивать в обе стороны, стараясь, чтобы они не расширялись. Затем стал сгибать их друг к другу, пытаясь организовать нечто вроде обуха…

Деревянные захваты на такой крупной поковке сгорали мгновенно. Пришлось сооружать костяные — делать их было труднее, а хватало не намного дольше. Несколько попыток изготовить каменную кувалду успехом не увенчались — нужно было сверлить камень, а это целая история. Так что при работе приходилось обматывать правую руку полосами шкуры — от жара они коробились, паленая шерсть мерзко воняла…

Все ясней и отчетливей понимал Семен, почему люди десятки тысяч лет обходились без ЭТОГО. Понимал, но остановиться уже не мог. Наверное, в нем действительно поселился бес — тот самый, который заставлял полководцев завоевывать ненужные им страны или дельцов-капиталистов неустанно множить свои капиталы, которые им не суждено истратить. Охота, как говорится, пуще неволи… Впрочем, возможно, инопланетянин Нит-Потим был прав: он, Васильев Семен Николаевич, является творческой личностью. А это, как известно, неизлечимо.

…Внешне изделие мало напоминало молоток или кувалду. Но его уже можно было насадить на рукоятку и работать им КАК молотком или кувалдой. Отмечать победу Семен не стал, так как к этому времени окончательно выяснилось, что для работы с металлом одного молотка недостаточно. И он закинул в «горн» новый кусок металла…

Прошло три дня, прежде чем бесформенные куски превратились в две поковки толщиной с мизинец и длиной сантиметров сорок. И еще день, прежде чем они соединились вместе. А потом Семен извлек из воды то, что получилось, задрал лицо к небу и испустил вопль победителя: «А-Р-Р-А! Я сделал это!» В руках у него было нечто, отдаленно напоминающее кузнечные клещи-зажимы.

Со всеми этими криками Семен упустил редкое зрелище: рядом с ним стоял Головастик и… улыбался!