Некоторое время Семен вертел в руках простое до гениальности приспособление. Больше всего оно напоминало деревянные щипцы, которыми домохозяйки когда-то извлекали белье из примитивных стиральных машин или баков для кипячения. Только там палки были соединены стальной пружиной, которая заставляла их раздвигаться, а здесь… То есть берется толстый гибкий прут, обрезается на нужную длину, а потом посередине волокна слегка размочаливаются несколькими ударами камня. В итоге палка как бы складывается пополам, но в месте перегиба волокна сохраняют некоторую пружинистость — этакая буква V, которую сжимать надо усилием пальцев, а раздвигается она сама. Понятно, что в таком исполнении инструмент не предназначен для длительного использования, но все-таки…
— Здорово! — пробормотал Семен, когда разобрался, в чем тут дело. — Только концы сгорят быстро — на один-два раза всего. Таких много надо.
— Угу… — кивнул Головастик и продемонстрировал левую руку, в которой был зажат целый пучок таких палок.
Пока Семен все это понимал и осмысливал, заготовка окончательно остыла. Пришлось отправить ее обратно в огонь — уже с использованием нового инструмента. Вообще-то Семен рассчитывал, что Головастик будет при нем для подсобных работ, типа сбора дров и мелких поручений. Однако последние события все его организационные планы поломали. Пришлось перестраиваться на ходу.
— Ты понял, что должно получиться?
— Угу… — мальчишка продемонстрировал грязный палец, повторив жест Семена.
— Похоже, конечно, но не совсем — вздохнул наставник и, достав нож, принялся стругать какой-то сучок. К тому времени, как заготовка нагрелась, он вручил подручному деревянную модель. — Буду пытаться вылепить из горячего железа вот такую штуку. Понял?
— Угу…
Ковать железо пока горячо, с камнем в руке вместо молотка и с деревянными прихватками вместо стальных щипцов было… скажем так, трудно и неудобно. Кончики палок горели, дымились, обугливались и обламывались — не работа, а мука. Но это — работа! С металлом! Правда… Правда, раз от раза — при каждом нагревании — заготовка уменьшалась, окалина съедала металл. Семен понимал, что если возиться достаточно долго, то в итоге может остаться «пшик».
Пока железка в очередной раз грелась, Семен напустился на Головастика — его отрешенно-незаинтересованный вид раздражал ужасно:
— Ну, что ты стоишь? Скажи что-нибудь! А то будет как с глиной: смотрел-смотрел да и выдал: «Не так надо!» И начал сам лепить как в мультике про пластилиновую ворону!
— Какую ворону?
— Потом объясню! Я тебя уже бояться начинаю: молчишь-молчишь, а потом ка-ак врежешь — хоть стой, хоть падай. Ну, может, опять «не так надо», а?
— Не так…
— Начинается! А как?!
— Три руки… Или вдвоем…
— Знаешь что?! — почти разозлился Семен. — Ты думаешь, я не знаю, чем молотобоец от кузнеца отличается?! И почему они работают вдвоем?! Потому что лепить большую деталь при помощи тяжелого молота невозможно! Поэтому лепит один, а другой просто лупит молотом с одинаковой силой по одному месту наковальни, на которую мастер подкладывает деталь то одним боком, то другим! Ну, иногда кузнец маленьким молоточком подстукивает — показывает, куда именно нужно ударить. Это две разных работы!
Семен почти успокоился и сообразил, что, кроме себя, обижаться ему решительно не на кого. К тому же он наговорил много непонятных слов, и сейчас последуют вопросы…
— Ладно, — примирительно вздохнул он. — Такую маленькую простую деталь в нормальных условиях я бы за пару раз и один вылепил. А тут… Давай попробуем, раз ты такой умный! Ну? Держать будешь или бить?
— Держать…