— Да… — протянула я, неловко осмотрелась, а после вздохнула: — Полагаю, вы приходили, для того, чтобы узнать, что с охотником? — решила я, таки, перейти к сути дела и посмотрела на старосту.
— А? — с удивлением встрепенулся тот и моргнул. А после пригладил уже практически полностью седую бороду и поджал губы, из-за чего усы стали смешно топорщиться. — Да… да, именно для этого, — с чрезмерной готовностью покивал тот, а после округлил глаза и вновь побледнел, схватившись за живот.
— Вам нездоровится? — уточнила я, вполне предполагая, что это могло быть. Вот только беда — не могла я сама предложить микстуру, которая бы облегчила страдания Тихона. Откуда бы мне знать, что у него такая… пикантная проблема? Еще и лекарство так удачно с собой прихвачено. Подозрительно.
Нет уж, пока я не буду уверена, что костер минует мою долю, подставляться так не стану! Потому что не знаю, как обосновать свою осведомленность.
А пока мужчина сам не признается и помощи не попросит, я помочь не могу. Вот и остается лишь наводящие вопросы задавать, да смотреть, как гордый руководитель деревни пучит глаза, но мужественно молчит.
А меж тем, несмотря на ощутимый морозец, довольно большое окошко — открыто, что могло объяснить, почему в горнице довольно свежо, а хозяин сидит в телогрейке. И я даже знаю, с какой целью окно не прикрывают.
Был у меня печальный опыт с жертвой режима, у которого непереносимость молока обнаружилась. Так вот, я не понаслышке знала, что существо, который производит большое количество… газов, ну никак нельзя держать в закрытом помещении. Особенно там, где есть доступ к огню. В первом случае — просто может задохнуться. Во втором, еще и взорваться. Помнится, вернувшись в тот злополучный день из лесу, меня встречал дико ржавший Велес, который от колик, просто плакал за сараями и мученически подвывал не в силах успокоиться, бешено шипящая Липа, которая, кажется, в тот раз затаила на демона сильную обиду за опаленные усы, ну и сама жертва… к сожалению, не только режима, но и маленького взрыва, который произошел, когда несчастный решил подкинуть в печь дров, присел перед топкой и…. ну не сдержался. И все бы ладно, с каждым бывает, посмеялись бы и забыли (предварительно проветрив), но не в тот раз. Уж больно близко был демон, а непереносимость молока сказалась… существенно. Не просто так же цветы пожухли в округе! Потому в тот день демон лишился не только бровей, ресниц, большей части своей шевелюры, отчего походил на «плешивого козла», как метко подметил Велес, но и части своего самоуважения. В общем, во Мрак бедняга отправлялся в непрезентабельном виде и с перебинтованным рогом, который треснул. У меня даже кусочек рога на память где-то схоронен. Интересно, а волосы потом отрасли?
— Нет, все хорошо, — натужно выдохнул староста, вернув меня в реальность. Мне же оставалось лишь кивнуть. Ну, я пыталась. — Так, как вышло, что охотник, который ушел выслеживать вражину, изводящую добрых людей в нашей деревне, внезапно оказался раненым, да у тебя в дому?
После Тихон красноречиво замолчал с видом, словно подловил на краже. Я же была к такому повороту событий готова, и даже заблаговременно отрепетировала ответ, который сочиняла, начиная с известия о том, что в деревне меня с нетерпением ждут с отчетом. Ну, я думала, что готова…
Потому сгруппировалась, подбородок задрала повыше, но, кажется, переволновалась и вместо внятного ответа… пискнула. Однако быстро попыталась исправиться и…. сделала только хуже, вспомнив Велеса и его любимое:
— А я чего? А я ничего! Другие вон что, и им ничего, а я чуть что, и сразу вон чего!
Удивленный староста смотрел на меня. Я с паникой и неловкостью смотрела на Тихона, понимая, что слишком часто общаюсь с лесными зверями, чем с людьми. Сзади возвышался Володька. Возможно тоже с некоторым вопросом к моей вменяемости, но проверять не стала и собралась плакать. Может, сочтут убогой и максимум побьют? Дурачков испокон веков жалели же, ну!
Но, не успев всплакнуть, едва не подпрыгнула, когда на мои плечи опустились большие ладони, а меня аккуратно отодвинули в сторону, где в игру вступил уже сам демон, сделав уверенный шаг вперед.
— Не стоит разбрасываться напрасными и несправедливыми подозрениями, уважаемый, — выделив последнее слово таким образом, что «уважаемый» невообразимым образом походил на унизительную издевку, начал Володя. — Насколько мне известно, Дарина никогда прежде не была уличена в недобросовестных или худых делах. Потому сейчас ваш вопрос выглядит, мягко говоря, недостойно хладнокровного, непредвзятого старосты, — спокойно и холодно заметил Володя, смотря на старосту прямым и уверенным взглядом. Сам же староста так впечатлился переменам в моем спутнике, что вытаращил глаза, а после, возможно от негодования, а может, и стыда… ну вот то самое, что не следует делать у открытого огня.
Настала неловкая тишина, от которой, кажется, все даже затаили дыхание, в ожидании, когда проветрит… в смысле, кто-то решится ее нарушить, что после сказанного демоном будет заранее — невнятно и походить на оправдания.
Тихон покраснел, смутился, мельком взглянул на Володьку, проверяя, нужно ли за лопатой уже бежать для вскопки, или обойдется. Кажется, обошлось, потому что староста предпочел сделать вид, что ничего не произошло, а надобность в дополнительном открытом окне — так, недоразумение.
Я же делала вид, что меня дико заинтересовала яблоня, которая виднелась из окна. Поздняя, наверное. Может у себя высадить?
— Я не обвинял, — прочистив горло Тихон, словно оправдываясь, а после вспомнил, что, вообще-то, это должна делать я, и добавил уже внушительнее: — Но я, как глава деревни, обязан разобраться в ситуации. Мне еще отчитываться перед Князичем за присланного богатыря! В случае, если молодец сгинет, нужно знать, как ответ держать! — вдруг пожаловался он, а я понимающе вздохнула и взглянула на Володьку, которого уже через несколько дней возвращать во Мрак. И тоже, желательно, целым. Ну, минимум — живым и ходячим, что, судя по моей практике вызова и возврата рабочей эксплуатированной силы, будет более вероятным.
Ой, как я вас, Тихон, понимаю…
— И все же, Дарина в этой истории исключительно в роли спасительницы, — коротко заметил Володя. — Она ценой своего здоровья и сил спасла раненного, истекающего кровью охотника, хотя могла бы этого не делать. Потому, если еще раз решите, пусть даже намеком, ее в чем-то обвинить или заподозрить, разговора не будет. Вместо этого я с удовольствием все покажу. Возможно — в лицах, — мрачно пообещал Володя, как бы намекнув, что на месте охотника представляет старосту. Тихон сглотнул, посмотрел на меня, словно ища поддержки, а после примирительно кивнул: