Цепкий взгляд капитана Суздальцева прошёлся по людям на броне и вокруг нефёдовского БТРа. Ну понятно: стоянка ещё не организована, пассажиры только ждут позволения сойти, но разведка проведена — и… Ага! Уже явился проводник со стороны мутантов, и у людей Нефёдова с ним состоялся контакт. Что ж, это пора доложить полковнику.

— …Так значит, все ракеты, что упали под Брянском, были выпущены по Москве? — нетерпеливо переспросил кто-то из учёных.

— Ну, большинство и до Брянской области не долетело… Извините! — капитан оборвал увлекательный рассказ о происхождении мутантов из Дебрянского ареала — к явному сожалению троих чешских сподвижников пана Кшиштофа, что оседлали броню напротив него. Мантл, Хомак и Клавичек — так их звали, этих внимательных слушателей. Суздальцев не исключал, что от мстительного пана незадачливым коллегам рано или поздно перепадёт. А тем, поди, и невдомёк окажется…

Да, капитан-златоуст Суздальцев уже давно, с раннего утра перестал бередить польские раны. Он заговорил об истории мутантов здешнего ареала — почти полностью великорусского. Тут чехи и расслабились. Здраво рассудили: почему бы не узнать кучу интересных подробностей о зоне, в которую они едут? Оно-то разумно… Да только ненависть пана Кшиштофа имела в виду их недальновидный здравый смысл.

Мантл, Хомак и Клавичек слушали обидчика-капитана — вот что перевесит. А ещё профессор Щепаньский не преминёт истолковать их поведение как дезертирство с его личной «холодной войны», как переход на сторону соперника-полковника, как предательство интересов Европы… Ведь пан Кшиштоф — это и есть лучшая и большая часть Европы, они у себя в Чехии разве не знали? Стыдно, товарищи чехи!

Впрочем, любопытные господа антропологи остались на броне, а рассказчик давно уже юркнул в распахнутый люк БТРа и рапортовал полковнику Снегову (при чём, разумеется, присутствовал и мрачно-враждебный Щепаньски — куда же без него, в самом деле!).

По давнему обыкновению, Алексей Иванович Суздальцев мыслями гулял вокруг да около, но докладывал — строго по делу. Так, мол, и так, мой полковник, добрались до конечной точки маршрута, обстановка спокойная, людьми с головного БТРа встречен высланный мутантами проводник.

Снегов слушал с невозмутимым видом, а вот Щепаньски при упоминании о проводнике так и встрепенулся. Из слов Суздальцева пан мог бы заключить, будто представитель мутантов там, на стоянке, уже давно общается с Нефёдовым и его солдатами. И не сказать, чтобы хитрый капитан сию двусмысленность допустил по наивности.

Полковник лёгким кивком дал понять, что принял информацию и больше Суздальцева не задерживает. Зато польский учёный, мрачный, словно туча, двинулся к десантному люку вперёд капитана. Как-то он теперь поговорит с вольным сыном мутантского ареала?

Пусть! Пусть профессор Щепаньски раскроется: он ведь так нервничает, когда кто-то вмешивается в планы его махинаций!

Суздальцев поспешил вслед за сердитым поляком, предчувствуя: вот-вот разыграется комедия!

И комедия разыгралась. Правда, совсем не такая, какой он её себе представлял. Поляки ведь тоже умеют держать удар. И, если удар не термоядерный — то даже обращать его к собственной выгоде. Игроки! Не стоит их способности недооценивать.

То пан профессор сидел мрачнее тучи, а тут вдруг выглянуло ясное солнышко. Сошло в мир с БТРа. И всеми лучиками излилось на краснолицего зачуханного красавца с тяжёлой нижней челюстью.

— Как зовут тебя, друг? — мягко спросил любезный пан.

— Сопля! — поклонился мутант-проводник. В поклоне у него из носу действительно выскользнула сопля преизрядной длины — словно документ в подтверждение имени. Мутант ловко утёр документ рукавом и выпрямился.

— Сопля? Как мило! — пан Кшиштоф позволил себе похихикать.

— Сопля польщён, — покраснел и без того красномордый типчик, — Сопля премного наслышан. Сопля может проводить дорогого друга Щепаньски до нашей радостной столицы. Сопля и сам будет рад.

— Не надо «Щепаньски»! — поморщился пан и дружелюбно предложил, будто бы отказываясь от сложного титулования: — Для тебя, друг Сопля, я отныне просто — э… пан Кшиштоф!

Величавой получилась простота. Но собеседник не в обиде.

— Сопля благодарит пана Кшиштофа, — с готовностью закивал проводник. Мелко так затряс головой, недалеко разбрызгивая содержимое носа. Стараясь — чтобы не на обувь снисходительного пана.