Виталий Захарович снова бросил взгляд на документы, потом на краснеющего Семена Игнатьевича.

— А торговые договоры? — седые брови сошлись на переносице.

— Сохранить все мы не сможем, — затараторил он, — но у меня уже есть подходящие клиенты. Они весьма расстроены тем, что эта винодельня перестала выдавать нужные объемы, и с радостью заключат с вами сделку. И даже готовы заплатить в два, а то и в три раза больше.

— Спасибо, Семен Игнатьевич, я подумаю.

Когда за гостем закрылись двери, Виктор Захарович вопросительно глянул на своего помощника. Игорь наклонил голову к плечу и задумчиво произнес:

— Если учитывать все риски, а также объем финансовых вложений, то в плюс вы сможете выйти не ранее, чем через три года. Да и стоимость итоговой продукции, думаю, сильно завышена. Сейчас бутылку этой винодельни можно приобрести за двадцать рублей в лучшем случае. Мне удалось побывать на винограднике. Все достаточно в печальном виде. Работников почти не осталось, объем собранного сырья уменьшился втрое.

— С чем связано? Плохая земля?

— Отнюдь. Скверное управление. Виноград гниет на земле, люди работают спустя рукава. Если кто-то в ближайшее время не возьмет на себя восстановление этого производства, то через год оно встанет намертво.

— Запас в бочках есть?

— Да, в настоящее время там пятилетнее и трехлетнее вино.

— Стоит мне брать эту винодельню? — Виталий Захарович потер переносицу.

— Думаю, что дело того стоит. Конечно, первичные затраты будут большими. Да еще и нужно правильно обставить ситуацию. С учетом того, что старший Эгерман почти не занимается виноградниками, а младший только и делает, что гуляет по кабакам, да участвует в дуэлях… Не уверен, что они заходят продавать. Престиж все-таки.

— Разве это проблема? Назвать нужную цену только.

— Они принадлежат императорской ветви. Всяческие бюрократические проволочки, да и Эгерман может начать активно сопротивляться. К чему лишние разговоры?

— Возможно, ты прав. Найди все нужные точки, чтобы склонить его в мою пользу. Все же, мне будет приятно называться единственным виноделом нашего края. Единственным, — подчеркнул Виталий Захарович.

— Слушаюсь. Все будет исполнено в лучшем виде.

Игорь исчез из кабинета, а его хозяин снова пригладил усы и уже мысленно начал подсчитывать все финансовые риски и потенциальные доходы. И, судя по его выражению лица, последнее ему очень нравилось.

— Слушаю внимательно, матушка, — тихо сказал я, приготовившись к худшему.

— Твой отец не очень хороший предприниматель, — начала она. — То, что мы до сих пор считаемся лучшими виноделами края, — заслуга нашего бывшего управляющего Никиты Александровича. Он здесь всем руководил еще, когда мы с Иваном не поженились. Ты же знаешь, как наше вино ценили на рынке. Но в последние два года все стало рушиться. Все буквально восстало против нас! Виноград сохнет, бутылки взрываются, бочки трескаются.

Она обхватила себя за плечи и поникла головой. Я представлю, что она чувствует. Деньги стремительно утекали, да еще и Владимир доставлял проблем со своими загулами. Теперь понятно, почему сестру хотят выдать замуж, а меня отправить на военную службу.