Мельком глянув в зеркало на двери шкафа — в отражении был все тот же незнакомый мне мужчина — я покинул комнату и направился в малую гостиную, чтобы сказать отцу о своем решении.

— Дорогой, нам нужно поговорить, — Софья Владимировна замерла в дверях спальни, глядя на сонного супруга.

Он уже полчаса, как проснулся, но все продолжал валяться в постели.

— Что опять случилось? Деньги кончились? — проворчал он, потирая глаза.

— Нет, не в этот раз. Я по поводу Володи…

— Опять? Что он натворил⁈ — Иван Станиславович сжал кулаки и привстал с подушек. — Не дай святые наместники, они с Субботиным кабак разнесли! Убью паршивцев голыми руками!

— Да нет же! Ваня! Успокойся! — она присела рядом и пригладила его всклокоченные волосы. — Я совсем не про это. Нужно как-то напомнить Володе про военную службу. Аккуратно и ненавязчиво.

— Бесполезно! Едва мы начинаем этот разговор, то сразу ссоримся. Я ему вчера опять напомнил про это, — он на мгновение задумался. — Только вот повел он себя странно.

— Странно? Расскажи, пожалуйста, — Софья Владимировна прижалась к супругу, — мне очень интересно знать все.

— Я ему говорю, мол, срок у него до завтра, и по столу, как хлопнул! А он посмотрел на меня спокойно и сказал, что придет сегодня ко мне с решением. Даже к коньяку моему не прикоснулся!

— Ну вот видишь! Ты все-таки хорошо его воспитал. Мой герой!

— Софочка, не верю я в это. Может, это какая уловка! Голову заморочить хочет. Вот увидишь, придет сегодня и опять будет нос воротить! Условия ставить! Знаю я его.

Иван Станиславович не на шутку разозлился и начал трясти кулаками. Но Софья Владимировна накрыла его руку своими тонкими пальчиками и нежно сжала.

— Думаю, он скоро должен прийти в себя. Да ему всего двадцать лет. Я тоже с ним поговорю. Вот увидишь, Володя возьмется за ум. И мы будем им гордиться!

— Ему уже двадцать! Не знаю, Софочка. А он все гуляет. Мне уже неловко в глаза партнерам смотреть. Обязательно кто-нибудь скажет: «Слышал, на днях твой устроил дуэль с бароном» или «ваш опять стал зачинщиком драки». Уверен, не пройдет и пары дней, как служба правопорядка поймает его и посадит. А то и вовсе на рудники отправит. Позор! За что мне это все, — Иван Станиславович схватился за голову. — Нет. Решено. Он пойдет на военную службу! И пусть только попробует отказаться. Я ему такое устрою!

— Конечно, устроишь, дорогой, — ласково произнесла его супруга, поцеловав в пунцовые щеки. — Володя тебя послушает.

Они несколько минут посидели в тишине, наслаждаясь минутами покоя. Затем Софья Владимировна встала, закуталась в теплую шаль и отбыла к дочери.

Ей нужно было снова с ней обсудить предстоящее замужество Ани. Но она, как, впрочем, и ее брат, совершенно не хотела слушать наставления родителей. И в кого дети такие упрямые?

В пустом коридоре гулял сквозняк. Софья Владимировна шла и думала о том, как она устала мерзнуть. Замок стал напоминать дорогой сыр в дырках, из которых постоянно веяло холодом, несмотря на то, что за окном разгар лета. И где только найти деньги на ремонт? Да еще долги, простой винодельни. Дорогих бутылок осталось всего три ящика. Остальное давным-давно продано.

Военная служба и замужество — практически единственные шансы хоть как-то выбраться из безденежья.