Узнав о появлении Великой ложи, руководство действовавших тогда же оперативных лож во главе с сэром Кристофером Реном решило разобраться в этом феномене и попросило «коллег» сообщить им пароль, чтобы принять участие в собрании Великой ложи. Их просьба не была удовлетворена, и «вольные каменщики» заявили, что не признают самозванцев. В оправдание последних можно лишь предположить, что они просто-напросто не подозревали о необходимости пароля.
Однако идея оказалась плодотворной. Уже в 1718 году, с избранием великим мастером Джорджа Пейна (поначалу великий мастер избирался на один год), количество лож, примкнувших к федерации, увеличилось. В несколько лет Великая ложа Лондона приобрела значительный престиж, вышедший за национальные рамки. Масоны, прошедшие посвящение в Англии, появились в североамериканских колониях. Сохранился документ 1719 года, в котором упоминается о судне с названием «Масон», выполнявшем каботажные рейсы у американских берегов. 13 октября 1721 года великий мастер лондонской ложи герцог Монтепо учредил в Дюнкерке первую французскую дочернюю ложу Дружбы и братства.
И всё же Великая ложа Лондона действительно еще не производила впечатления серьезной организации. Ее шестой великий мастер Филипп Уортон (в прошлом член ложи Королевского герба), исполнявший эти обязанности с 22 июня 1722 года по 24 июня 1723-го (ему тогда еще не сравнялось 25 лет), был очень противоречивой личностью. Поклявшись в 1716 году в верности Якову Стюарту, он вернулся в Лондон, где Георг I назначил его лордом-наместником Ирландии, и в этой должности проявил себя ярым сторонником ганноверской династии и антипапистом. В 1719 году он основал «Клуб адского огня», избрав его девизом изречение Рабле: «Поступай, как тебе вздумается». Члены клуба встречались по воскресеньям в лондонских тавернах, где угощались «пирогом Святого Духа», «корейкой Дьявола» и «грудью Венеры», запивая их пуншем «Геенна огненная». Компанию им составляли проститутки. Когда распространились слухи о том, что участники этих пирушек служат черные мессы в аббатстве Мадменхэм на берегу Темзы, Георг I приказал распустить клуб.
И такой человек возглавил Великую ложу Лондона[2]. Основатели ложи как будто предвидели подобный поворот событий. В уставе 1720–1722 годов было сказано, что допустимо придумать процедуру для низложения великого мастера, поскольку «до сих пор потребности в таком ритуале не было». После серии скандалов Уортона изгнали, а его фартук и перчатки торжественно сожгли. Через год после этого Уортон основал «Древний и благородный орден гормогонов[3]», который должен был стать пародией на Великую ложу Лондона и Вестминстера. Это тайное общество носило явный стюартистский характер, но, возможно, занималось еще и благотворительностью.
Чтобы отмежеваться от новоявленных «братьев», ложа Йорка провозгласила себя с 1723 года Великой ложей всей Англии, а в 1725 году была основана Великая ложа Ирландии. Великой ложе Лондона пока было далеко до осуществления своего идеала — сделать «франкмасонство центром единения и средством установления истинной дружбы между людьми, которые, не будь его, были бы разделены непреодолимой пропастью».
Легенда о Хираме
«Поиски истины во всех областях и материальное и духовное усовершенствование человечества» — слишком расплывчатая цель, чтобы множество самых разных людей решили посвятить себя ее достижению. Необходимо нечто более достижимое, наглядное, осязаемое, и в масонских ложах нового образца передача конкретных знаний и профессиональных умений от мастера к ученикам была заменена ритуалами посвящения. Масонские обряды, некогда простые, приобрели зрелищность и театральность, а масонская легенда — драматическую остроту.
Старые ритуалы оперативного масонства, включавшие в себя прием в цех каменщиков без передачи пароля, и ритуал вступления в ложу «вольных каменщиков» с сообщением тайных слов и рукопожатием исчезли. На их основе сложился ритуал нового образца, принятый Великой ложей Лондона. (Йоркская ложа придерживалась обрядов старого образца.) Но он стал лишь творческим развитием и переосмыслением уже существовавших, вобрав в себя, например, элементы древнегреческих элевсинских мистерий в честь богинь плодородия Деметры и Персефоны.
Первое известное описание масонского ритуала содержится в рукописи «Эдинбургские архивы» 1696 года. На вопрос, «где находилась первая ложа», следовало отвечать: «В портике Храма Соломона». Сэр Исаак Ньютон считал Храм Соломона прототипом всех храмов мира, чертежом Вселенной, носителем всех тайн мира и верил, что законы природы и Божественная Истина закодированы в его строении и соотношении между различными его частями и что их можно расшифровать, изучая пропорции Храма. Ньютон посвятил этим вычислениям все последние годы своей жизни. В новой масонской интерпретации Иерусалимский храм, соединявший в себе красоту и мудрость, богатство и духовность, получил символическое значение и стал «внутренним храмом человеческой души». Целью масонства было построение нематериального храма будущего человечества, интеллектуально просвещенного и обретшего высшую мудрость. Соответственным образом была переосмыслена и библейская легенда о его строительстве.
Строительство Храма длилось семь лет. В библейской Книге Царств говорится, что царь Тира Хирам прислал к царю иудеев Соломону лучшего своего мастера — Хирама-Авию: «Итак, я посылаю человека умного, имеющего знания, Хирама-Авию… умеющего делать [изделия] из золота и из серебра, из меди, из железа, из камней и из дерев, из [пряжи] пурпурового, яхонтового [цвета], и из виссона, и из багряницы, и вырезывать всякую резьбу, и исполнять всё, что будет поручено ему вместе с художниками твоими и с художниками господина моего Давида, отца твоего».
Знаменитый еврейский историк Иосиф Флавий в своем монументальном труде «Иудейские древности», написанном по-гречески, сообщает следующее:
«Этот-то Хирам соорудил также две медные колонны для наружной стены Храма, в четыре локтя в диаметре. Высота этих столбов доходила до восемнадцати аршин, а объем до двенадцати локтей. На верхушку каждой колонны было поставлено по литой лилии вышиною в пять локтей, а каждую такую лилию окружала тонкая бронзовая, сплетенная как бы из веток сеть, покрывавшая лилию. К этой сети примыкало по двести гранатовых яблок, расположенных двумя рядами. Одну из этих колонн Соломон поместил с правой стороны главного входа в храм и назвал ее Иахин, а другую, которая получила название Воаз, он поставил с левой стороны. Затем было вылито и медное “море” в форме полушария. Такое название “моря” этот сосуд для омовения получил благодаря своим объемам, потому что он имел в диаметре десять локтей, а толщина была в ладонь. Дно этого сосуда в середине покоилось на подставке, состоявшей из десяти сплетенных [медных] полос, имевших вместе локоть в диаметре. Эту подставку окружало двенадцать волов, обращенных по трое во все четыре стороны света и примыкавших друг к другу задними конечностями, на которых и покоился во всей окружности своей медный полушаровидный сосуд. <…> [Царь] назначил “море” для омовения рук и ног священников, входивших в храм и собиравшихся приступить к алтарю. Затем был сооружен также медный алтарь для жертв всесожжения. <…> Сообразно предписанию Моисееву было сооружено также огромное множество светильников, из которых один был помещен в святилище, чтобы, по предписанию закона, гореть в течение [целого] дня; напротив этого светильника, который был поставлен с южной стороны, поместили у северной стены стол с лежавшими на нем хлебами предложения. Между обоими же был воздвигнут золотой алтарь. Все эти предметы заключались в помещении в сорок локтей ширины и длины, отделявшемся завесою от святая святых. В последнем же должен был поместиться кивот (ковчег. —
В масонских храмах, где проводились ритуалы, тоже были две колонны — Иахин (южная) и Воаз (северная)[4], мимо которых посвящаемый «шел к свету». Северная колонна символизировала разрушение, первозданный Хаос; южная — созидание, упорядоченность, систему, внутреннюю взаимосвязь. Это Земля и Космос,
Хирам-Авия, руководивший постройкой Храма Соломона, разделил рабочих на три класса, что, по мнению масонов, послужило прообразом степеней масонства: ученик, подмастерье и мастер. Поскольку рабочие и мастера были неграмотными, каждой категории строителей сообщались свои тайное слово и тайный знак для получения положенной платы за труд.
По легенде, мастера убили три дурных подмастерья, которым он отказался открыть тайное слово и тайные жесты, чтобы те не могли получить не положенное им вознаграждение. (Возможно, в этом эпизоде нашли выражение древние традиции ритуального жертвоприношения перед закладкой или освящением нового храма.) В новой символике масонов мастер Хирам стал символизировать собой Справедливость, Гений и Искусство, а три дурных подмастерья — пороки: Невежество, Фанатизм и Честолюбие. Убив Хирама, подмастерья вынесли его из города и похоронили в отдаленном месте, воткнув в холмик на его могиле веточку акации. Мастера, отправленные на поиски пропавшего Хирама, нашли его с третьей попытки, увидев холмик с веточкой акации и лежащие рядом циркуль и угольник.
Акация была священным деревом у египтян, ее почитали древние арабы. Это растение обладает уникальными качествами: его кора отпугивает насекомых, а листья, ночью склоняющиеся книзу, поднимаются при появлении солнца. Ковчег Завета был сделан из ствола акации и покрыт золотом и бронзой. Акация стала одним из важнейших символов масонства: ее непортящаяся древесина символизировала чистоту масонского ордена, ее кора отгоняла насекомых так же, как масонство отталкивает пороки. Ветвь акации, зеленеющая на могиле Хирама, символизирует пламенное стремление мастера к истине и справедливости посреди развращенных людей, предающих и ту и другую.
Циркуль, инструмент для измерения, символизировал ум, возможности познания и ограничивающие его рамки. Вычерчивая круги, циркуль создает образ мысли, которая распространяется всё шире и шире. Угольник, соединяющий горизонталь и вертикаль, примиряет противоположности. Это символ масонского знания, необходимый инструмент для превращения «грубого» камня в обтесанный — кубической формы. Циркуль был связан с небом и духом, а угольник — с четырьмя элементами материи. Мастер находился между угольником и циркулем, то есть между небом и землей.
При посвящении в ученики циркуль лежал на подносе перед венераблем (главой масонской ложи) под угольником. Произнося клятву, которая связывала его с братством, кандидат держал циркуль в левой руке, острием к сердцу. Это означало, что он еще не умеет пользоваться циркулем, а чувства превалируют над разумом. При посвящении в подмастерья циркуль уже пересекался с угольником и посвящаемый открывал для себя Красоту — вторую опору масонства. Красота есть гармония, и помимо познаний в геометрии необходимо уметь примирять крайности, опираться на твердую почву.
У мастера циркуль расположен поверх угольника и раскрыт на 45 градусов — идеальную величину, чтобы твердой рукой вычерчивать совершенные фигуры.
Возвращение мастеров, обнаруживших тело Хирама, к царю Соломону символизировало духовное возрождение Зодчего в душе каждого нового мастера. Теперь мастера тоже стали называть себя «сыновьями вдовы», каковым был Хирам-Авия. Во время масонской церемонии посвящения в степень мастера кандидата клали в гроб и накрывали черной материей. Только добровольная смерть позволяет профану возродиться в высшей жизни посвящения; точно так же будущий мастер должен умереть во второй раз, чтобы обрести преимущества бессмертных мастеров.