Вспомнив книжку, Артур встал, пошел в ванную, забрал книгу, а затем, найдя в доме карманный фонарь, снова улегся в постель. Артур направил овал света на страницы, открыв книгу. Он нашел главу с обрядом посвящения, прочитав то, что прочла Оля, прежде, чем ее убили.
Бросил книжку в сторону, и она стукнулась о стену, затем повалившись на пол. «Уроды! ‒ думал Артур. ‒ Они на это еще и осознанно делают, руководствуясь инструкциями своих наставничков». Вот теперь ему точно ни разу не было жаль о содеянном. О чем жалеть? Об убийстве ублюдка, который мало того угрожал жизни Артура, так еще и убил его жену?
Плевать. К лишению жизни этого человека можно было отнестись со спокойной душой.
Артур закрыл глаза, попытавшись уснуть, но ему не удавалось. Нет, он не переживал насчет пережитых событий, а думал, стоит ли ему двигаться дальше. Оли больше не было, стремиться не к чему, а умереть от рук мертвецов нереально. Он попал в вольер с бешенными псами, которые вообще его не видят, а потому автоматически становятся гарантией безопасности. До тех пор, по крайней мере, пока псов не решат отравить, и сбросить на них ядерную бомбу. А если и сбросят, то какая разница? Был ли смысл жить дальше? Казалось, никакого.
Так Артур и уснул, погрузившись с этими мыслями в черную пучину сновидений.
Небо было затянуто серыми тучами. Пограничная зона, протянувшаяся чуть подальше от городской черты, освещалась прожекторами, светившими со стены, и выхватывающими из темноты человеческие силуэты. Основные осветительные мощности овалами света были сосредоточены на центральном проезде, заставленном автомобилями напуганных горожан. В городе нарастало беспокойство. Люди стягивались к стене, и толпились внизу, на асфальтированной дороге, обрывающейся прямо у толстых стальных ворот. Барыгин стоял перед решетчатым ограждением рядом с небольшой бойницей, ощущая на плечах груз тяжелого бронежилета, и крепко сжимая в руках автомат. Над головой, в сторону центра города, гулко пролетело несколько истребителей, преломивших звуковой барьер, и оставляющих за собой белый конусообразный след. От рева турбин заложило уши, что заставило Барыгина сморщиться, сильнее вцепившись в автомат.
По спине струился холодный пот. Гражданские были напуганы. Внизу стояли дети, стояли матери, с годовалыми младенцами на руках, и отцы. Целые семьи. Барыгин вспомнил, как оказался на этом посту, и уже проклинал белый свет за это событие.
Их построили на плацу полевой военной базы, возведенной под стеной, огораживающей Куратовск. Майор Котов шагал перед строем, формулируя мысль, а бойцы терпеливо смотрели на него, ожидая указаний. Остановившись, Котов сказал:
‒ У вашего взвода сегодня особая боевая задача. Сразу скажу, что ее выполнение не будет легким делом. У вас будет четкая установка ‒ в случае проявления признаков инфекции стрелять по всем без разбора, для того, чтобы пресечь распространение заразы. Вопросы?
‒ Товарищ Майор, ‒ сказал Леонов, сосед Барыгина. ‒ Разрешите обратиться.
Котов кивнул.
‒ Детей, женщин, стариков? Всех в расход?
‒ Верно. Вы будете первым эшелоном наземной защиты, и в случае чего, основная масса нагрузки ляжет именно на вас. Потому, стреляйте без промаха, иначе умрете. И смерть, поверьте, будет страшная.
Барыгин до последнего надеялся, что ответ будет отрицательным, и как только майор согласился, в груди защемило до боли. Вот он, патриотизм, вот она, защита родины и земли Русской. Причём, не возразишь же. Отправят в штрафники, или того хуже, в дисбат с расстрелом. Сам давал присягу, сам клялся в верности правительству, вот теперь расхлебывай. Причем. Толком было и непонятно, что к чему, потому что основной массив информации был упущен Барыгиным из-за его пребывания в медсанчасти после драки с товарищем, который дал ему подзатыльник на плацу.
Понятно было лишь то, что в городе разгуливала страшная инфекция. До сих пор, времени рассказать Барыгину, в деталях, ни у кого не было.
Только тут, на стене, он понял, во что ввязался. Хрипнула рация в кармашке бронежилета, вырывая Барыгина из воспоминаний.
‒ Внимание, повторяю! ‒ вещал громкоговоритель. ‒ Вам приказано покинуть территорию, прилегающую к стене, и разойтись по домам! Сотрудникам полиции ‒ пройти к открытым пунктам боепитания, сдать оружие, а затем вернуться в город, перейдя в режим ожидания дальнейших указаний! По нарушителям будет открыт огонь! Внимание, повторяю….
‒ Выпустите нас! ‒ донесся до ушей скрипучий старческий голос, пришедший снизу. ‒ Мы вам что, бараны, чтобы вы нас тут держали? Это возмутительно!
Барыгин вгляделся, и увидел, что это возмущалась женщина преклонного возраста, смело шагнувшая вперед из толпы обеспокоенных людей.