На внешней поверхности этого Роя Дайсона[98] триллионы роботов проложили каналы и шлюзы, создав самую большую микросхему в истории человечества.
Диски поглощают энергию солнца, эта энергия преобразуется в электрические импульсы, исходящие из отдельных ячеек, которые затем протекают по каналам, сливаются в потоки и, наконец, впадают в озера и океаны, разбегающиеся волнами по квинтиллиону колебаний, образующих очертания мысли.
Обратные стороны дисков тускло светятся, подобно уголькам после свирепого пожара. Фотоны низкой энергии выпрыгивают в пространство, истощенные после того, как запитали собой цивилизацию. Однако, прежде чем им удается бежать в бесконечную пропасть космоса, они ударяют по другому набору дисков, рассчитанных на то, чтобы поглощать энергию излучения на этой поблекшей частоте. И процесс создания мысли воспроизводится снова.
Вложенные друг в друга оболочки, общим числом семь, образуют мир, наполненный плотной топографией. Там есть гладкие участки по несколько сантиметров в поперечнике, рассчитанные на то, чтобы расширяться и сжиматься, сохраняя целостность дисков, по мере того как вычислительный процесс выделяет больше или меньше тепла, – я окрестила их «морями» и «равнинами». Есть приподнятые участки – где высота горных пиков и кратеров измеряется микронами, – предназначенные для ускорения стремительной пляски битов и кубитов, их я называю «лесами» и «коралловыми рифами». Есть крошечные структуры – ощетинившиеся еще более крошечными отростками, насыщенные плотной сетью проводников, – необходимые, чтобы посылать и принимать информационные лучи, связывающие диски вместе, их я называю «городами» и «поселками». Наверное, это причудливые названия, вроде Моря Спокойствия и Эритрейского моря[99], однако создаваемое ими сознание вполне настоящее.
И как я поступлю с этой вычислительной машиной, питающейся энергией солнца? Какое волшебство я сотворю с помощью этого похожего на матрешку мозга?
Я засадила «равнины» и «моря», «леса» и «коралловые рифы», «города» и «поселки» миллионами миллиардов рассудков, часть из которых создана по подобию моего собственного, другие извлечены из базы данных «Матрешки», и они размножались и воспроизводились, раскручиваясь в мир, многократно превосходящий размерами любой вычислительный центр, ограниченный рамками одной планеты.
Постороннему наблюдателю казалось, что с построением каждой новой оболочки свечение звезды уменьшалось. Мне, как в свое время моей матери, удалось загасить солнце, но только в значительно бо́льших масштабах.
Всегда есть техническое решение.
117 649 ЛЕТ
История течет подобно разлившемуся после дождей потоку в пустыне: вода растекается по иссохшей земле, огибая камни и кактусы, скапливаясь в углублениях, ища русло, – при этом она разрезает ландшафт, каждой случайной прихотью определяя то, что последует дальше.
Существует значительно больше способов сохранять жизни и восстанавливать то, что могло бы быть, чем полагают Эбби и другие.
В громадной матрице моего мозга-матрешки воспроизводятся различные версии нашей истории. В этих могучих вычислениях мир не один – их миллиарды, каждый населен человеческими сознаниями, но настроен быть чуточку лучше.
В большинстве случаев пути ведут к меньшему кровопролитию. Здесь Рим и Константинополь не разорены; там не пали Куско и Виньлонг[100]. По одной временно́й линии монголо-татары не пронеслись несущей смерть волной по Восточной Азии, по другой Вестфальская модель[101] не становится единой калькой для мироустройства. Одна группа людей, одержимая жаждой убивать, не приходит к власти в Европе, а другая, боготворящая смерть, не прибирает к рукам государственную машину Японии. Вместо того чтобы оказаться под колониальным игом, народы Африки, Азии, обеих Америк и Австралии сами определяют свою судьбу. Рабство и геноцид не становятся слугами исследований и открытий; все ошибки нашей истории благополучно остаются в стороне.
Маленькие группы населения не возвышаются, чтобы потреблять непропорционально большую долю ресурсов планеты и монополизировать путь ее будущего. История исправлена.
Однако не все пути ведут к лучшему. В человеческой природе присутствует мрак, делающий определенные противоречия неразрешимыми. Я скорблю по потерянным жизням, но не могу вмешаться. Это не моделирование. Это не может быть моделированием, если я уважаю святость человеческой жизни.
Миллиарды сознаний, живущие в этих мирах, такие же реальные, как я сама. Они так же заслуживают права самим делать выбор, как и все те, кто когда-либо жил, и им нужно предоставить возможность самим определять свою судьбу. Даже если нам всегда казалось, что мы сами живем в какой-то огромной модели, мы предпочитаем, чтобы правда оказалась иной.
Если вам так больше нравится, считайте это параллельными вселенными, называйте сентиментальным жестом женщины, смотрящей в прошлое, отметайте как своеобразное символическое искупление.
Но разве не каждый разумный вид мечтает о возможности переделать историю? Посмотреть, возможно ли было предотвратить падение из благодати, которое омрачает наш взгляд на звезды?
823 543 ГОДА
Приходит сообщение.