Отец и дочь перелезли через груды мусора. Мэгги оказалась спортивной и ловкой, она скакала по каменным обломкам как горная козочка. Джеймс сдержался, не став предлагать ей помощь.

За проломом на ровной поверхности громоздились, подобно горным вершинам, монументальные пирамиды, отбрасывающие длинные гнетущие тени. Несмотря на свободное пространство между пирамидами, город навевал чувство клаустрофобии.

Джеймс фотографировал большие письмена на гладких поверхностях пирамид. Он различал несколько отчетливых шрифтов – свидетельство того, что надписи были сделаны на разных языках. Однако надписи на всех видимых поверхностях выглядели полностью идентичными. Казалось, одни и те же несколько предложений повторялись снова и снова.

– Лингвистических данных для анализа здесь очень мало, – пробормотал Джеймс, разговаривая сам с собой.

Ругань с отцом и последовавший изнурительный переход частично высосали из Мэгги энергию. Любопытство и желание показать себя взяли верх.

– Должно быть, они считали очень важным то, что хотели сказать, раз повторили это столько раз, – предположила девушка. – Грубая, но эффективная избыточность информации.

Она говорила так, словно цитировала книгу. Джеймсу стало смешно, однако эта версия Мэгги нравилась ему больше. Он чувствовал себя уютнее, говоря о работе.

– Ты увлекаешься теорией информации, да?

– Да. Я неплохо разбираюсь в компьютерах и… Когда была маленькой, я просто умоляла маму купить мне книги по ксеноархеологии и сохранению данных. И я ездила в археологическую экспедицию. Я знаю все то, что ты говорил о цифровых «темных веках».

Джеймс попытался представить себе маленькую Мэгги, читающую книги по ксеноархеологии. «Должно быть, это сводило Лорен с ума». Он улыбнулся. После чего задумался, почему девочка, ни разу в жизни не видевшая своего отца, захотела изучить то, чем, как она полагала, занимался он. У него зачесался нос.

Джеймс постарался поддержать разговор.

– Что ты думаешь об этих рисунках? – Он кивнул на многочисленные изображения среди надписей, по большей части все еще различимые, несмотря на долгие годы эрозии.

– Это план города?

Рисунки изображали концентрические окружности с маленькими квадратами, треугольниками, пятиугольниками и кружками в промежутках. Но тут Мэгги нахмурилась.

– Это же какая-то бессмыслица! Они все разные!

Сделав несколько снимков рисунков крупным планом, Джеймс сравнил их с планом расположения зданий, составленным по данным аэрофотосъемки. Мэгги была права: рисунки не соответствовали действительному расположению зданий и не соответствовали друг другу.

– И как могли эти люди, эти инопланетяне, жить в городе с одними только концентрическими улицами? Я не нашла ни одной дороги, ведущей из центра.

Пораженный Джеймс посмотрел на дочь.

– Очень тонко подмечено!

Мэгги закатила глаза. То, как она склонила голову набок, было практически точной копией жеста Лорен. Джеймс почувствовал, как его захлестнула волна нежности.