Надо было застыть и молчать.

Шарли доверяла ей и потому послушалась.

А вот кое-кто другой урока не усвоил.

Монсеньор Ро, пыхтя от боли, испуганно ковылял прочь. Пес обернулся, привлеченный движением, и погнался за клириком. Охотник тоже не мог бежать в полную силу: он пострадал не то во время прыжка, не то ранее. В конце концов, дверь обстреливали из гранатомета. Может, пес стерег вход в подземный город?

Он подволакивал заднюю лапу и припадал на сломанную переднюю.

Елена выпрямилась, наблюдая за медленной погоней. Кто же кого обойдет? Ответ она узнала спустя несколько секунд: пес с грохотом рухнул поперек узкой речушки. Его туша по-прежнему дымилась, но внутреннее пламя угасало.

Ро обернулся и с облегчением осел на землю.

Пес дернулся в последний раз и разинул пасть. Его глотка исторгла поток бронзовых крабов. Попадая в реку, они загорались и поджигали воду.

Ро в ужасе замер.

Живая река нагнала его и погребла под собой. Остроконечные ноги глубоко вонзались в плоть, одежда на священнике загорелась. Извиваясь, он быстро исчез под панцирем из полыхающей бронзы.

Кричал старик дольше, чем Кадир.

Елена подтолкнула Шарли в сторону катера.

– На борт!

Пока огненная орда ненадолго отвлеклась, женщины побежали кромкой леса параллельно узкой речушке, надеясь, что дым и рев пламени их скрывают.

Достигнув катера, Елена ахнула и посмотрела назад, вверх по течению.

– В чем дело?

– Ключи… у монсеньора Ро. – Она указала туда, где погибал предатель-священник.

– Mon Dieu![62] – воскликнула Шарли, запрыгивая на борт. – Думала, у меня нет запасных? Что я за капитан-то, по-твоему?

Елена забралась следом за ней.

«Чертовски хороший», – ответила она про себя.