— Эта вешка указала мне заимку, на которой мы провели ночь.

Торвин едва заметно усмехнулась.

— Зуй, иди-ка ты отсюда. Мешаешь воспитывать молодёжь. Мне было интересно, что выберет Нарок: явную опасность или сомнительную помощь. Кстати, напрасно ты не показал мне стрелу вчера. Она наводит на кое-какие соображения.

Как же хорошо было после блужданий по бездорожью выбраться на твёрдую, относительно ровную, а главное — чистую Торговую тропу! Теперь она казалась такой широкой и безопасной, а лежащий за ней Дол — даже приветливым…

Коштырями звался небольшой хуторок, нахально торчавший на открытом месте, прямо меж двух голых холмов. Торжка при нём не было, зато имелся кабак.

— Может, по шкалику за возвращение? — предложил Зуй.

Торвин сперва поморщилась, потом поглядела на едва переставляющих ноги лошадей, проследила за жадным взглядом Добрыни — и вдруг согласилась.

На обнесённом пряслом дворике народу толпилось не меньше, а, пожалуй, даже и побольше, чем на ином торжке. Усевшись на чурбачки, мужики и парни деловито хлебали самобульку из деревянных кружек и неспешно беседовали в пол голоса. Кто-то дрых на лапнике под стеной, с головой накрывшись плащом. Стайка девок с корзинками бродила между людьми, а за ними следом таскалась тощая однорогая коза.

Возок оставили за воротами. Видя, что Тиша с Омелой, усевшись на землю, достают веретёна, Нарок спросил:

— А вы разве не пойдёте?

— Нам не вместно, — испуганно замотала головой Тиша.

— Кабак — для мужчин, — терпеливо объяснила Омела, — Из тёток, бывает, ещё заходят кто поотчаянней, а девке это срам. Да и поколотить могут.

— Кто ж? — удивился Нарок.

— Девки тутошние. Их вон — аж семеро, и все здоровенные. Решат ещё, что мы у них заработок перебить хотим.

— Странно, — сказал Нарок, с сомнением разглядывая бродящих по кабацкому двору девок. Все они выглядели смирно и невзрачно в своих тёмных рогожах, и никак не тянули на разгульных девиц. — Чем же они промышляют?

— Блины продают. С повидлом, с творогом, с рыбой… Это уж так заведено: коли на каком хуторе кабак, ихние девки работают при нём себе на приданное.

— И они не боятся, что кто-нибудь обидит спьяну?

— Что ты, разве кто посмеет? Вон, видишь, за ними следят трое парней? Один у прясла, другой в дверях, и ещё возле бочки стоит, длинный такой. У нас девушки в одиночку нигде не ходят, всегда рядом или отец, или брат, или жених. Сама по себе бродить станет только ведьма или вовсе ракшица.

Поразмыслив немного над услышанным, Нарок решил на всякий случай остаться у возка и в кабак не пошёл. Но стоило ему опуститься на землю рядом с девушками, Омела, мягко улыбнувшись, шепнула:

— Ты с нами не садись, поди хоть на облучок. А то парни задираться начнут, девкой дразнить.