Закрыв крышку, он подошел к перилам балкона и посмотрел на воду, которая далеко внизу блестела в свете огней. Бесконечно далеко, но несмотря на это, полностью видимый, возвышался его отель, будто большая деталь «Лего» над всеми остальными зданиями. Он даже мог разглядеть в окне крошечный луч света от торшера, который он оставил зажженным.
Не только высокие здания, огни фонарей и запахи отличали Хельсингборг от такого города, как Копенгаген. Даже звуки здесь были другие. Это был большой город со всеми вытекающими отсюда последствиями. Такими, как резкий скрип с трамвайных путей на другом берегу, постоянный гул автомобилей, а еще сирены, постоянные сирены.
Не так, как в Нью-Йорке, но близко. Независимо от времени суток. Из любой точки почти всегда можно было услышать далекий вой, как будто где-то постоянно был пожар или ограбление банка.
Что это было на этот раз, он мог только догадываться.
Но из отдаленных, являвшихся частью общего звукового фона, они превратились в более громкие и теперь звучали так, как будто находились в паре сотен метров. Он перегнулся через перила и вскоре увидел, как на набережной и неровной поверхности воды отражаются голубые всполохи.
Они уже близко. Так близко, что их выключили.
Мысль о том, что, возможно, они охотятся за ним, не успела развиться из зачаточного состояния, когда ее прервало озарение совершенно другого толка, вместе с тем, как мигающий синими огнями гражданский автомобиль подъехал по мощеной набережной и остановился перед домом.
Именно тогда, в свете фар, он увидел тело, лежавшее прямо под ним в позе, которая даже была не позой, а скорее грудой чего-то, что когда-то было человеком.
Не зная, как реагировать, он просто стоял там и пристально смотрел. Как будто замереть его заставила ошибка в программном обеспечении. Как будто все противоречивые эмоции друг друга отключили, и единственное, что он мог, – смотреть вниз на двух полицейских, которые с яркими фонариками в руках подходили к телу, в то время как позади них затормозил светло-голубой фургон.
В конце концов из оцепенения его вывел голос, заставив обернуться к бильярдной и квартире. Голос, который громко и четко сообщил, что это полиция.
56
Мортен Хейнесен вышел из машины, включил фонарик и пошел вперед по мостовой. По такой же неровной мостовой, на которой он несколько лет назад подвернул ногу во время пробежки. Позади себя он слышал, как Юли Бернсторфф закрыла дверь машины и последовала за ним. От стука ее каблуков по круглым камням он снова почувствовал боль на внешней стороне правой ступни. Как будто боль всегда там была и просто ждала, пока он вернется сюда и опять неудачно наступит на камень.
Сигнал тревоги дошел до них через несколько минут после того, как они сели в машины и выехали с полицейской парковки. Сосед двумя этажами ниже прямо под квартирой Слейзнера не спал и работал за компьютером, когда вдруг увидел, как с балкона сверху кто-то летит вниз головой.
Оперативной группе он приказал войти на лестницу и подняться в квартиру, чтобы предотвратить столпотворение любопытных соседей, пока они не закончат осмотр. Он был здесь впервые. В отличие от многих коллег, он так и не был приглашен на легендарный декабрьский глегг в пентхаусе на самом верхнем этаже впечатляющего здания силосной башни.
Он присел на корточки и направил фонарик на то, что когда-то представляло из себя голову Слейзнера. Как и утверждал сосед, она первой ударилась о землю, да еще с такой силой, что от нее мало что осталось. Но, по крайней мере, он узнал костюм и галстук в красную и зеленую клетку. Как и тикавшие, как ни в чем не бывало, часы «Ролекс» в стиле Сопрано.
Это его вина? Поэтому он чувствует такой дискомфорт? Угрызения совести за то, что загнал своего босса так далеко в угол, что тот не видел другого выхода, кроме как совершить самоубийство. Хейнесен сделал все, чтобы планы о задержании не вышли за пределы исключительно узкого круга. Тем не менее, информация каким-то образом дошла до Слейзнера.
Он обернулся и увидел, что Хеммер разгрузил свои металлические кейсы с оборудованием и стоял в ожидании рядом с Берн сторфф.
– Вы знаете, что делать. Я поднимусь и загляну в квартиру, – сказал он, направляясь к входу с другой стороны здания мимо скорой помощи, которая ожидала момента, чтобы заняться телом.
Еще одна машина скорой была припаркована недалеко на этой же улице. Это несмотря на то, что вызвал он только одну, и, судя по отдаленным сиренам, сюда стягивались дополнительные силы. Значит, новости уже разлетелись.
Он поднялся на лифте на самый верх, получил сигнал от командира группы, что в квартире все чисто, и переступил порог.