– И часто ты так поздно возвращаешься от подруги? – не из интереса, а скорее из желания завязать беседу спросил Кирилл. Кристина поняла это и не стала придумывать сложный ответ.

– Да, нет, просто сегодня как-то так получилось. А вы откуда так поздно?

Кирилл стал рассказывать, как они с Санькой из Нидерландов пригнали на продажу машину, в которой они сейчас ехали.

– А Санька, прикинь, решил еще стулья какие-то взять там. Так мы из-за этих стульев проторчали весь день на нейтральной зоне. Оттуда выехали, а домой не пускают, назад тоже. Я ему говорю: “Да выкинь ты эти стулья!”. А он уперся и все. Потом Санька заснул, а я эти стулья выволок и скинул у обочины. Санька проснулся уже в Беларуси, как он орал на меня за эти стулья! Наверное, неделю теперь дуться будет.

Кирилл смеялся и рассказывал, как у Саньки, мечтавшим посетить квартал красных фонарей, не хватило денег ни на одну девушку, как недавно Санька попросил помочь вставить входную дверь, потому что вышел из дома и, захлопнув замок, вспомнил, что забыл паспорт, думая, что забыл ключи, сам выбил свою дверь, а когда взял паспорт, то нашел в своей сумке ключи от двери.

– И вот я приезжаю к нему с инструментом, а он стоит возле выбитой двери и ржет.

Кристина тоже смеялась. Она смеялась и из-за историй про неудачливого друга, и потому что смеялся Кирилл, и потому что машина неслась, рассекая ночной воздух, так быстро, что ни ночные, ни дневные кошмары не могли ее догнать, а еще она смеялась, чтобы слышать свой смех, чтобы его слышали все и знали, что она может смеяться.

– Давно вы дружите? – спросила она, когда они оба отсмеялись.

– Да, лет десять уже, еще со школы.

– Хорошо, когда есть близкий друг.

– Да, бесит он, конечно, часто, но без него не знаю, как бы я выжил в этом городе, – Кирилл сбросил скорость и, включив поворотник, спросил: Не против, если мы заедем на заправку? Бак почти пустой.

– Не против, – Кристина, сама не зная чему, улыбалась.

Оставшись в машине одна, она смотрела, как Кирилл идет по заправке. В его походке не было ничего примечательного, ничего такого, что можно было бы прочесть сверх того, что он просто идет к магазину, как это бывает в походке многих, в которой выражается желание показать себя с какой-то определенной стороны, наиболее выгодной, по их мнению. Он же ничего не хотел сказать своими движениями, они совершались лишь для того, чтобы идти. Ему было достаточно знать, что он делает и зачем, все остальное было лишним и ненужным. Через окно магазина было видно, как Кирилл разговаривает с продавцом. Кристина смотрела на его серьезное лицо, и внутри у нее разливалось что-то новое и постепенно заполняло грудную клетку, делая дыхание глубоким и ровным.

– Может, покатаемся еще по городу? – спросил Кирилл, сев обратно в машину. – Если ты, конечно, не устала… Ночь такая классная, что не хочется спать.

– Мне тоже не хочется, – и это было правдой, усталость Кристины исчезла, словно ее и не было.

Машина снова неслась по ночной дороге, а в отражении бокового зеркала Кристина видела свое бледное лицо и глаза, которые казались были не ее, а другой девушки, бесстрашной и красивой.