– Еще есть шанс найти его. Прежде чем уехать из города, я сходил и посмотрел, взяла ли ты его. Когда я увидел, что оно все так же лежит на полу, я положил его в водонепроницаемый пакет, закрывающийся на струну, и приклеил его клейкой лентой к лопасти вентилятора на потолке спальни Морган.

– Ты серьезно?

– Да. Я вообще-то не хотел вмешиваться, но подумал, что это даст тебе больше времени.

– Только я не знала, что там есть что искать, Ливай. С тех пор я ни разу не разговаривала с Морган, ни единого разу.

– Этого я и боялся, – смутился парень. – Поэтому и вернулся.

Наши байдарки начали отплывать друг от друга, поэтому Ливай схватился за нос моей байдарки и подтянул ее к своей, так что теперь мы качались на волнах бок о бок.

– Хотя мне неприятно то, что ты сделала, я не могу притворяться, что могу жить с таким грузом на совести. Я не такой. Я знаю, как много Морган для тебя значит. Поэтому я проехал всю ночь. Я думал, что, по крайней мере, попытаюсь достать ее письмо для тебя. – Ливай опустил глаза. – Но я плаваю здесь уже несколько часов… Я почти уверен, что ее дом уже затопило.

Из глаз моих покатились слезы.

– Спасибо тебе. Спасибо, что попытался… Это больше, чем я заслужила, Ливай, – пробормотала я.

– А ты почему здесь? – спросил он.

– Я хотела проверить, сдержал ли губернатор Уорд свое обещание перезахоронить останки. Только я никак не могу найти кладбище. Я уже понятия не имею, над какой частью города мы плывем… – Я не могла оторвать взгляда от Ливая.

– Он сдержал свое обещание. Отец его заставил сделать это. – Ливай немного склонил голову набок. – Но я думаю, он бы этого не сделал, если бы не ты.

Мы танцевали на волнах в своих байдарках. Мы не пользовались веслами и не сдвигались с места. Но в конце концов нам надо будет возвращаться.

– Кили, почему ты плачешь?

– Потому что я потеряла Морган. Я потеряла Эбердин. И я не хочу потерять тебя.

– Каждую минуту, когда я вспоминал тебя, Кили, мне становилось грустно. – Эти слова разбили мне сердце. – Но теперь, когда ты здесь, уже не печалюсь. Я тоже не хочу тебя отпускать. И не отпущу ни за что.

Ливай наклонился над бортом байдарки, я наклонилась тоже. Он поцеловал меня. Я обвила руками его шею и поцеловала его в ответ.

Думаю, мы целовались бы вечно, если бы нас не прервали. Кто-то крикнул:

– Руки вверх!

Мы оба повернулись и посмотрели туда. К нам неслись три полицейские моторные лодки. В одной из них сидел шериф Хемрик, и он был зол как сто чертей.