Я замерла и несколько минут подождала, надеясь увидеть Ливая. Но его конечно же не было. Его колледж находился где-то в десяти часах езды.

Я осторожно подошла к шерифу. Мне все равно было нечего терять.

– Здравствуйте, шериф Хемрик.

– Здравствуй, Кили. – Он отвел глаза.

Один из полицейских усмехнулся:

– Твой отец тоже здесь?

Я проигнорировала его:

– Я хотела спросить, как поживает Ливай.

– Замечательно. – Шериф Хемрик поднес чашечку с кофе к губам и отхлебнул глоток. – Учеба ему очень нравится. Думаю, он не приедет домой даже на День благодарения. – А затем, словно вдруг вспомнив, что надо быть вежливым, добавил: – Спасибо, что спросила.

Я ждала чего-нибудь еще. Я хотела большего. Но это было единственное, что шериф Хемрик был готов сделать для меня. Он уже повернулся ко мне спиной.

– Пожалуйста скажите Ливаю, что я передавала привет, – попросила я.

Шериф Хемрик кивнул. Я знала, что он ничего Ливаю не передаст. Он не хотел, чтобы хоть что-то привязывало его сына к Эбердину. Ни его покойная мать, ни я. Особенно я. Таково было настроение шерифа с самого начала. И может быть, с таким отцом Ливаю было лучше всего.

И все-таки я лелеяла надежду, что Ливай поймет, почему я украла ту карту из кабинета его отца. Ведь поддерживая своего отца, я не переставала думать и о нем.

Я подошла к зданию управления плотиной. Губернатор Уорд как раз произносил речь, указывая рукой на длинную бетонную ленту, виднеющуюся где-то вдалеке за рекой. Он хвастался тем, что заказал некий мини-музей, зал, посвященный истории Эбердина, куратором которого был настоящий профессор истории из городского университета, музей, который щедро финансировался девелоперами, отвечающими за ныне воскрешенный проект строительства в прибрежной зоне Уотерфорд-Сити.

Мне так хотелось перебить губернатора, но я промолчала.

После того как губернатор Уорд разрезал шелковую ленточку под вежливые аплодисменты толпы, оркестр риджвудской средней школы тихо заиграл национальный гимн. Люди повернулись и начали расходиться.

Я стояла так секунду, пока окончательно не осознала – это все.

Конец.

Действительно конец.

Я повернулась и раньше всех вернулась на берег реки.