В день прибытия она отправилась в полицейское управление, чтобы встретиться с Эллиотом Бакстером, своим начальником. Пока Грейс шла по опенспейсу, где сидели детективы, все они прекратили работу и провожали ее взглядами. Прозвучал хлопок в ладоши, потом другой. Мало-помалу все ее коллеги встали и начали ей аплодировать. Грейс не понимала, за что ей такая честь, коль скоро ее расследование закончилось неудачей. Она робко поблагодарила всех кивком, почти опасаясь, что это какой-то розыгрыш, и вошла в застекленный кабинет Эллиота. Он, казалось, удивился, увидев ее.

— Не говори мне, что не ждал меня.

— Ждал, конечно, я тебя ждал, но ты… изменилась.

Грейс отсутствовала всего несколько дней. Смутившись, она отвернулась. Она вспомнила, как смотрела на свое отражение в боковом стекле кабинета начальника. В последние месяцы она привыкла видеть это отражение, когда Эллиот в …надцатый раз объяснял ей, что не может перевести ее обратно в отдел убийств и что ей придется продолжать работать там, где она работает.

Увидев свое отражение сейчас, она поняла, что хотел сказать Эллиот. Но все-таки ее саму удивила произошедшая с ней перемена: перед ней стояла очень красивая решительная женщина, ее бюст поднялся, казалось, даже глаза увеличились, как если бы веки открывались больше. Она, печальная, удрученная неудачей, тем не менее стала сильнее, увереннее в себе, представительнее.

— К чему эти аплодисменты? — спросила она. — Такой способ отпраздновать громкий провал моего расследования?

Смутившись, Эллиот отвел взгляд.

— Грейс, когда ты вышла на связь с базой Туле, официальные представители ВВС США и ДИА позвонили нашему министру обороны, чтобы подтвердить твою личность. Загнанный в угол, он не решился вызвать дипломатический инцидент с американцами, отрицая твою принадлежность к полиции. Поэтому он отменил свой запрет на расследование деятельности «Олимпа» и вывел меня на прямой контакт с американцами. В последние дни мы много и подолгу разговаривали, чтобы организовать твое возвращение и возвращение тела Нэйла Штейнаберта. Тот отчет, что ты написала для них, был передан мне в мельчайших деталях. Здесь все знают, через что ты прошла, какие трудности преодолела, чтобы довести до конца порученное тебе расследование… Мы все восхищены твоим, не боюсь этого слова, подвигом. Все наши сотрудники оценили проявленную тобой силу духа и в глубине души знают, что на твоем месте они бы так не смогли.

— Мне ничего не удалось добиться, Эллиот… Если не считать гибели убийцы Антона и Нэйла, но заказчики преступления на свободе.

— В этой ситуации никто не смог бы добиться большего. Никто.

Эллиот опустил глаза.

— И позволь мне принести тебе мои искренние извинения за то, что я так плохо обходился с тобой в последний год. Моему презрительному отношению к тебе нет никаких оправданий.

Грейс почувствовала, как внутри ее развязался старый болезненный узел обиды.

— Излишне подтверждать тебе, что ты немедленно возвращаешься в убойный отдел на прежнюю должность, — добавил Эллиот.

— Спасибо.

— Ты — гордость нашей полиции, Грейс. Это мы должны благодарить тебя. Но прежде чем вернуться к работе, возьми отпуск на несколько дней. Разумеется, он будет тебе предоставлен. Я свяжусь с тобой по поводу похорон Нэйла.

Грейс ответила взмахом ресниц.

— А что будем делать с «Олимпом»? — поинтересовалась она.

— Атаковать в лоб такую мощную и разветвленную организацию бесполезно. Теперь ты знаешь это лучше меня. Министр вынужден был пойти навстречу американцам, но сейчас, когда кризис миновал, он дал мне понять, что в отношении «Олимпа» следует остановиться на достигнутом.

Грейс покопалась в кармане пальто, достала свой мобильный, положила его на стол и включила видео исповеди Нэйла Штейнаберта.